Залман- «миллионщик»

Местечковые евреи по отечески любят наблюдать за подрастающей детворой. Это я понял очень давно, в пятидесятые годы прошлого века, когда мы переехали из села Красавичи в городок Климовичи. В селе я хорошо знал, кто меня, босоного мальца, в голодный год угостит зелёным огурцом, кто - свежим яйцом, а чей дом лучше обойти за версту, где готовы убить даже взглядом…
А в городе никого не знал. Но почему-то некоторые люди на меня смотрели будто знали всю мою жизнь? Один из них - в военном кителе, на котором остались следы от погон, в хромовых сапогах и в офицерской фуражке. Ходил уверенно, прямо держал голову, не отворачивал взгляд в сторону. Седой, как лунь, только усы топорщились в разные стороны, держался молодцевато.
Став старше, здороваясь с ним, я всегда спешил с фотоаппаратом в руке и с кучей блокнотов. Как-то наши взгляды встретились, я на минутку задержался. Залман, а так звали человека в военном, медленно покачал головой. Мол, куда же ты вечно бежишь? Жизнь не перегонишь?
-Батя, - спросил я вечером у отца, - кто такой Залман?
- А-а, Залман-миллионщик? Ловкач на его месте был бы подпольным миллионером, в другой стране Залман сам стал бы настоящим миллионером, а у нас он гол, как сокол. Только кличка «миллионщик»…
- Не понимаю? Миллионщик и гол, как сокол?
- Во время войны Залман вывез в Россию машину золота, денег, облигаций. По идее, частично должен был быть поощрён государством за спасение огромного количества ценностей, а ему дали только какую-то бумажку – и будь здоров. Наши евреи, сам знаешь, какие шутники: вот и прозвали его миллионщиком. А Залман донашивает военную одежду кого-то из своих родственников. Ты думаешь, в восемьдесят лет легко летом быть в сапогах? У него очень маленькая пенсия: вот и экономит на всём. Ты зайди к нему, поговори. Твоя голова забита поиском дутых героев производства, чтобы тиснуть о них в газете, а настоящего Героя ты не видишь!
После такого отцовского обвинения, я пошёл к Залману - он жил от нас в десяти минутах.
Увидев меня, ничего не сказал, только положил на стол несколько пожелтевших листков. В них было написано, что Залман Генькин в целости и сохранности привёз и передал российскому банку деньги, ценные бумаги, драгоценности в сумме на несколько миллионов рублей.
… Когда началась война, старший кассир Государственного отделения банка в городе Климовичи Залман Генькин получил важное задание: вывезти в тыл машину денег. И своих, и тех, что передали из банков западных районов Белоруссии, надеясь, что на самом её востоке будет спокойно. Но сюда уже двигались немцы.
Услышав поручение, побледнел:
- А кто вывезет мою семью?
-Ты и вывезешь! Россия - рядом! Крутнёшься за пару дней туда и назад. Ну кому я доверю столько миллионов? Ты же старший кассир! Сам понимаешь: стар-ший! Не поедешь - арестуют! Не довезёшь - посадят! И тебя, и меня. Так что, не подведи, -такой разговор состоялся тогда в кабинете управляющего банком.
- Загрузили мы целую машину и рванули через российскую границу. До неё было рукой подать! Думали обернёмся быстро? Ан нет! Немецкие парашютисты нас обогнали! Подъезжаем к одному городу, а они уже спускаются над ним. Мы в лес, кругами, по просёлочным дорогам, без карты добрались до другого города - а он под бомбежкой! Вот так и ехали, ехали, заправляясь, где могли, - вспоминает Залман.
А дальше о чём и вспоминать не хочется: рассказывает чётко, отрывисто:
-Заметил, что водитель и охранник стараются в мою сторону не смотреть, взглядами переговариваются. Понял: замышляют что-то со мной недоброе. Скорей всего, убить, тело забросать в лесу ветками –и ходу на машине с деньгами? Потом их поделить и скрыться! Россия - большая! Война всё спишет. Решил уехать, когда они уснут. Так и сделал: ночью забрался в кабину ЗИЛа - и в путь! Чтобы было наверняка, уезжал подальше от войны и опасных напарников. Доехал где-то до Самары, а там в прямо в местное управление милиции. Так мол и так, вывез из оккупированной Беларуси машину денег.
Залману хотели «сшить» дело: будто он угнал её специально? Повезло: следователем оказался рубаха-парень: не побоялся никого из сотрудников НКВД.
- Угнал машину из Беларуси и доставил её прямо к зданию милиции в нашем городе? Да если бы он хотел её угнать, закопал бы деньги где-то в лесу, а сам смылся.
Короче, отпустили, дали документы о приёме всей огромной суммы. А дальше, куда? Ведомо, куда: на фронт! Беларусь в огне, родной городок под немцами.
- А ведь вы могли куда-то скрыться с деньгами? Почему это не сделали? - спрашиваю у Залмана.
Не услышал или сделал вид, что не услышал. Повторил во второй раз?
- Я знал твоего деда, знаю твоего отца. Как ты такое мог подумать обо мне? Или просто берёшь на мушку. Не надо - меня многие брали.
Снял военную фуражку, вытер седую голову.
- Я должен был вернуться домой! А если бы взял хоть одну копейку, путь в местечко мне был бы закрыт. Думал, останется хоть кто-то живой? Семья ждала меня - так и не уехала. Всех положили в песочек: родителей, жену, сестер, маленьких детей. Хорошо, хоть остался сын старший сын Исачок, он не находился в городе.
-А что потом?
- Что потом? Пришёл на работу, сдал документ о доставке денежного груза в России, подготовил себе замену и ушёл на пенсию.
- И всё?
- А что ещё?
- Хоть бы какую –то медаль за выполнение правительственного задания? Какой-то процент денег от миллионной суммы, что вы спасли?
-Медаль мне заменит жену? Деньги мне вернут моих детей?
Посмотрел в сторону, провёл рукой по глазам…
- Знаете, что вас зовут миллионщиком?
- Знаю! Смеюсь вместе с шутниками, когда мне говорят.
- Скучно одному дома?
- А я не один. Посмотри, - показал взглядом на семейные фотографии, развешенные на стенке, - да и дела есть.
- Какие дела?
- Постоянно хожу к своим. Они там, в братской могиле за городом? Твои там тоже?
- Тоже…
- Почему, когда мы ещё не были знакомы, вы смотрели на меня так, будто знали?
- Конечно, знал! Я знаю каждого еврейского мальчика, каждую еврейскую девочку, которые родились после войны в нашем местечке. Смотрю на тебя, смотрю на других - и как–будто вижу своих.
- Которые не родились?
- Да! Которые не родились…