С собою не поспоришь

О ПЕТЛЕ НЕСТЕРОВА

Как и всегда, есть желание написать об одном, а вспоминается и описывается иное, с собой не поспоришь….

...Лето 1967года. Парк имени Горького. Любимое место отдыха харьковчан. Погода как по заказу, дышится легко. И жить всё-таки так хорошо!

Отстояла длиннющую очередь в кассу, всем хочется развлекаться в солнечный воскресный день, купила билеты сразу на несколько аттракционов.

Качели -лодочки обождут, если начну кататься, так до вечера и не слезу. И одной мне не раскачаться. Нужно с кем-то в паре, а подружки не желают, боятся высоты. А мне только бы взлететь повыше да задержаться у неба подольше!

Заметила, около «петли Нестерова» почти никого. Здорово! Все свои шестнадцать лет, (вот сколько прожито!), мечтала повисеть вниз головой. Вперёд! Кто последний? А, ещё двое? И те, кто наверху, спускаться не желают?

Нет, ждать - это не для таких, как я. Мне нужно всё и сразу!

К качелям! А «петля» обождёт, никуда не денется!

Много воды утекло с тех пор. Неугомонные секундочки, складываясь в часы, месяцы, годы, всё дальше уносят меня от того беззаботного дня, от юности, бесшабашности, оставляя взамен лёгкую печаль по неосуществившейся мечте зависнуть над всем Миром!

2. В МАНЕКЕНЫ

Как и всегда, желаю написать об одном, а вспоминается и описывается иное, с собой не поспоришь….

В молодые свои годы в поисках работы однажды я набрела на Дом Моделей.

Помнится, была удивлена, так как не догадывалась, что в нашем городе существовало нечто этакое.

Были знакомы фабрики, многочисленные ателье, в которых заказы у населения брались охотно, а потом начиналось мытарство, хождение по мукам: примерки отменялись, мастера исчезали.

Вещи, с нетерпением ожидаемые - платья, костюмы, пальто - порой мало походили на задуманные фасоны, мерки-то снимали одни мастера, а кроили и шили другие. Результаты коллективного творчества часто вызывали негодование у рассерженных клиентов.

Чудом удалось спасти моё белое выпускное платье, забрав его дошивать домой.

Издали заметила белый лист, прикреплённый к входной двери. Долго простояла на противоположной стороне, не решаясь подойти поближе, стеснялась. Но переборола смущение, поднялась по ступеням и прочитала объявление.

В нём сообщалось:
"Для пошива новых моделей одежды требуются молодые девушки с данными..."

Не написано было: 60-90-60. Мы жили во всём по советским меркам, и размеры наши соответствовали сороковым, сорок вторым и прочим…

Прочитав, подумала: буду вышагивать по подиуму в красивых нарядах. Например, в платье "миди" из «шотландки. Я обожала ткань в крупную клетку, а носилось, почему-то, всё в полоску.

Или пошьют именно для меня белую короткую юбочку в крупную складку, а к ней «матроску» с синим кантом по краю большого отложного воротника, такую красоту однажды увидала в иностранном журнале у подруги.

На глянцевой обложке застыла девушка с теннисной ракеткой в руке. Её одежда, белозубая улыбка притягивала взгляд.

Вероятно, и я буду нарядной и беззаботной, а для этого необходимо лишь толкнуть дверь и войти внутрь.

Но написано: «для пошива». Значит, стану манекеном. Меня будут крутить-вертеть в разные стороны, разглядывать, обкалывать булавками, заставлять примеривать недошитое сотни раз. А примерки я не любила. Мне по нраву было нацепить на себя что-то в готовом виде.

Постояв в раздумье ещё какое-то время, развернулась и поспешно ушла, навсегда оставив несостоявшуюся карьеру манекена или манекенщицы за той закрытой дверью.

Много воды утекло с тех пор. Неугомонные секундочки, складываясь в часы, месяцы, годы, всё дальше уносят меня и от того дня, который, возможно, мог бы изменить мою обычную жизнь, и от юности с её надеждами и ожиданиями...

3. О НРАВОУЧЕНИЯХ
Как и всегда, желаю написать об одном, а вспоминается и описывается иное, с собой не поспоришь….

Не припоминаю сейчас, чтобы при нас, при детях, велись в семье разговоры о нехватке, о том, как дотянуть с тем, что есть, до аванса, получки.

Но в голове чётко отложились мамины наставления: никогда не пользоваться ломбардами, она в своё время оставила в них всё самое ценное, не попадать в кабалу к ростовщикам, не брать в долг у соседей, если знаешь – отдавать нечем, обходиться тем, чем обладаешь, не надевать чужую одежду. Её можно испортить: запачкать, разорвать. Пусть одно платье, но своё.
Не лгать. Во лжи,запутавшись, можно потеряться, потонуть.

И никому не завидовать. И всегда приходить на помощь другим.

А ещё у нас в семье говорилось:
- Пользовались деньгами, мойте тщательно свои руки, кто знает, в чьих они побывали.

Когда-то мамино и бабушкино учение казалось глупым, ненужным, не хотелось вникать в смысл сказанного ими.

Грязные деньги! Да как они могут быть такими, если их постоянно не хватает!

Много воды утекло с тех пор. Неугомонные секундочки, складываясь в часы, месяцы, годы, всё дальше уносят меня от дома, в котором родилась и выросла, от маминых уроков, поучений, бывших важными тогда и оставшихся такими же значимыми для меня и сейчас.

4.МАЛЕНЬКИЙ МОСТИК

Как и всегда, желаю написать об одном, а вспоминается и описывается иное, с собой не поспоришь….

Маленький мостик. Жители переулков, круто спускавшихся к этому мосту, прозвали его так, хотя это был обычный пешеходный мост, перекинутый через железнодорожные пути.

У нас говорили:

- Спущусь по Маленькому мостику в город.

Или:

- Не буду ехать на трамвае* по Большому мосту, а вернусь, как и обычно, по маленькому….

По Большому мосту с невероятной крутизны медленно спускался или поднимался в гору городской транспорт. Однажды произошла крупная авария – столкнулись три трамвая, были жертвы. А мы бегали к тому месту и смотрели, и каждый в душе надеялся, что не найдёт среди жертв брата, сестру, родителей, друзей…

В первые рабочие месяцы я, скользя по обледеневшему своему переулку, едва удерживалась на ногах. С трудом перебиралась от одного забора к другому, пыталась ухватиться за редкие кусты, росшие вдоль дороги.

Каждый спуск можно было бы приравнивать к подвигу. Но таких горе-героев было много. На всех вряд ли бы хватило наград!

Коротенькое серо-голубое пальтишко, ставшее в конце зимы после кубанских суховеев серо-грязным, при многочисленных падениях не смягчало удары. Но я шла вперёд, назад ходу не было.

В один из холодных пасмурных дней, преодолев многочисленные преграды, пройдя по мосту, я начала спуск. Навстречу мне шла женщина. Она показалось мне старой, хотя в те времена даже тридцатилетние считались мной стариками.

Я держалась за поручни. Воспитанная, вежливая, учтивая девочка из приличной семьи, как может такая не уступить дорогу старшим?!

Только лишь женщина поравнялась со мной, я отодвинулась, и всё… полёт начался…

Моя голова, мои позвонки, рёбра, руки, ноги – всё моё естество устремилось вниз, на ходу пересчитывая обледеневшие ступени. Приземлившись, кое-как встав, поняла - чего-то не хватает.

В правой варежке был зажат ремешок от сумочки. А сама она перелетела через мост и оказалась на железнодорожных путях. А в ней моя еда на целый день (неважно) да колбаса, нарезанная кубиками для собачек, сторожевых, злющих. А кубиками, чтобы удобнее их было разбрасывать в разные стороны и тем отвлекать собак от своей скромной особы.

…Много воды утекло с тех пор. Неугомонные секундочки, складываясь в часы, месяцы, годы, всё дальше уносят меня от любимого Маленького мостика, иной раз приходящего ко мне во снах. От неудачного падения, оставившего зарубки и на теле и в памяти. От юности, в которой возможно было встать, отряхнуться, никого не обвинять, и, как бы ни было больно и обидно, зашагать дальше…

* Так говорилось!