РУССКОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ЭХО
Литературные проекты
Т.О. «LYRA» (ШТУТГАРТ)
Проза
Поэзия
Публицистика
Дар с Земли Обетованной
Драматургия
Спасибо Вам, тренер
Литературоведение
КИММЕРИЯ Максимилиана ВОЛОШИНА
Литературная критика
Новости литературы
Конкурсы, творческие вечера, встречи
100-летие со дня рождения Григория Окуня

Литературные анонсы

Опросы

Работает ли система вопросов?
0% нет не работает
100% работает, но плохо
0% хорошо работает
0% затрудняюсь ответит, не голосовал

Из книги "Современное израильское изобразительное искусство с русскими корнями".

Публицистика Галина Подольская

Лидия Эйдус

Франц Кафка и живописные притчи Лидии Эйдус

В одном из еще не переведенных на русский язык рассказов Франца Кафки, полученном иерусалимской художницей Лидией Эйдус от профессора Юргена Борна из Германии, я прочитала:

Праведники идут в ногу.
Ничего о них не зная,
Другие танцуют вокруг них
Танцы времени.

Не знаю, где сейчас праведники, но мы обречены на «танцы времени». Впрочем... у каждого этот танец свой.

Когда-то Эренбург заметил: «Кафка предвидел страшный мир фашизма». Так доказывалось право советских людей прочесть книги писателя. В последние десятилетия Кафку в России издают много и настолько полно, что ситуация эта совсем несопоставима с запоздалым «проникновением» писателя в СССР. Для сравнения достаточно вспомнить бешеный ажиотаж, который вызвало небольшое советское издание избранных произведений писателя (1965 г.). И это несмотря на то, что, прямо скажем, Кафка – не Булгаков. Чтение его не опьяняло интеллигенцию... Так что же тогда? Узнаваемость абсурда современного бытия... То, что писателя приняли в СССР, выразилось в каламбуре: «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью». Легко усвоенный, он стал избитым символом нашей истории – печальная судьба гениальных и доступных острот...

Один из крупнейших немецких (замечу, в разных словарях пишется по-разному, как варианты: австрийский, чешский, еврейский) писателейэкспрессионистов ХХ века, Франц Кафка (1883– 1924) родился в Праге в еврейской семье купца галантерейщика.
Окончил местную немецкую гимназию, затем – юридический факультет Пражского университета. Проработав 14 лет в полугосударственном страховом обществе, вышел на пенсию по состоянию здоровья, через два года скончался. Хотя при жизни Кафки лишь немногие из его рассказов публиковались в журналах или вышли в свет отдельными изданиями («Наблюдение», 1913; «Приговор» и «Кочегар», 1913; «Превращение», 1916; «Сельский врач», 1919; «Голодарь», 1924), однако в 1915 году писатель получил одну из престижных литературных премий Германии – премию имени Т. Фонтане.

Кафка был человеком сложным. Умирая, усталый провидец завещал предать все свои рукописи огню и не переиздавать к тому времени опубликованное. Но рукописи, как известно, «не горят».

Макс Брод, с которым Кафка дружил еще с Пражскогокружкаписателей-экспрессионистов, его душеприказчик, понимая безумие просьбы гения, уходившего в мир иной, нарушил предсмертную просьбу писателя. В 1925–1926 гг. вышли в свет романы «Процесс», неоконченные «Замок» и «Америка», в 1931 году – сборник неизданных рассказов «На строительстве китайской стены», в 1935-м – включившее дневники собрание сочинений, в 1958-м – письма.

Однако парадоксы жизни нередко оказываются сильнее логики... При жизни и в первое десятилетие после смерти с литературным наследием писателя был знаком лишь узкий круг ценителей его творчества. С приходом к власти нацистов, в годы Второй мировой войны и особенно после нее творчество Кафки приобрело международную известность.

Модернистская стилистика и образность Кафки оказали значительное влияние на последующие поколения писателей. В разной мере оно сказалось в творчестве Т. Манна, Ф. Дюрренматта, В. Набокова, Ж. Сартра, А. Камю, Э. Ионеско, С. Беккера, Х.-Л. Борхеса.

Кафка и еврейство

Судьба еврейского народа всегда волновала Кафку. Однако доведенный до «механистичности» формальный подход отца к религии, бездушное автоматическое следование обрядам лишь по праздникам оттолкнули Кафку от традиционного иудаизма. Подобно большинству ассимилировавшихся пражских евреев, в юности он весьма
смутно осознавал свое еврейство. И хотя друзья М. Брод и Г. Бергман познакомили его с идеями сионизма и по их же настоянию будущий писатель слушал в студенческом клубе «Бар Кохба» лекции о еврействе Мартина Бубера, кумира многих экспрессионистов круга Кафки, – сионизм в Кафке «не просыпался».

И все-таки «плод созрел»... Толчком к пробуждению интереса к жизни евреев, в особенности восточноевропейских, послужили гастроли еврейской труппы из Галиции (1911) и дружба с актером Ицхаком Леви, который познакомил Кафку с еврейской литературной жизнью тех лет. Начинающий писатель с увлечением читает историю литературы на идише, выступает с докладом о языке идиш, занимается ивритом, изучает Тору. И. М. Лангер, обучавший Кафку ивриту, знакомит его с хасидизмом. В конце жизни писатель настолько сближается с сионистами, что принимает участие в работе Еврейского народного дома в Берлине. Он вынашивает мечту о переселении в Эрец-Исраэль с подругой последнего года жизни Дорой Димант. Примечательно, что если первые произведения Кафка издавал в ассимилятивном журнале «Богемия», то последние – в берлинском сионистском издательстве «Ди шмиде».

Художник и писатель

Прототипом героини последней новеллы Кафки «Певица Жозефина, или Мышиный народ» стала уроженка Эрец-Исраэль Пуа Бен-ТувимМитчел, обучавшая Кафку ивриту. В трудолюбивом стойком мышином народе легко угадывается еврейский народ. Умудренная жизненным опытом старая мышь размышляет: «Мы ни перед кем не капитулируем безоговорочно... народ продолжает идти своим путем». Вот почему, несмотря на острое ощущение трагизма жизни, эта маячащая, а точнее, сияющая перед героями надежда не дает права считать Кафку безысходным пессимистом. Далее писатель продолжает: «Человек не может жить без веры в нечто неразрушимое в себе».

Убеждена, что это «неразрушимое» – внутреннее «я» художника, полное сочувствия и сострадания к миру, и позволило Лидии Эйдус увидеть Кафку в цвете... Подчеркиваю – в цвете, ибо до нее Кафку знали только в черно-белом исполнении.

25 апреля 2006 года в Иерусалимском культурно-просветительском центре «Теэна» (Кинг Джордж, 6) открылась выставка члена Объединения профессиональных художников Израиля Лидии Эйдус, на которой представлено около 40 работ художницы и книги с ее иллюстрациями к иерусалимским изданиям Кафки.

Писать о Лидии Эйдус интересно. Ее жизненный путь – нетипичный для большей части представителей живописного искусства. Человек двух специальностей, даже не специальностей, призваний – она математик и художник. Окончила механико-математический факультет Ленинградского университета, преподавала математику в высших учебных заведениях Ленинграда, в свободное от работы время занималась изобразительным искусством. И до второй половины 1980-х годов круг людей, знакомых с творчеством Лидии Эйдус, не был столь широк. В Ленинграде первое персональное представление художницы широкой аудитории состоялась только в 1977 году, а три года спустя она уже покинула Советский Союз и поселилась в Иерусалиме. И то, что было по сути досугом в Ленинграде, стало смыслом жизни в Израиле...

Можно говорить о разных аспектах творчества Л. Эйдус, представленного на выставке в неожиданном многообразии. Но Кафка – суть ее художественного бытия. Книги с иллюстрациями Л. Эйдус имеются во всех крупнейших библиотеках Москвы и Санкт-Петербурга, в Британской библиотеке (Лондон), Библиотеке конгресса (Вашингтон), Национальной немецкой библиотеке (Берлин), в Институте Шиллера (Марбах-наНеккере), наконец, в Музее Израиля (Иерусалим).

Исследователь творчества Кафки юрген Борн (Германия) прислал художнице тексты Кафки, часть из которых еще не опубликована на русском языке (Ф. Кафка «Короткая проза». Издание Фишера, 1994). Муж Л. Эйдус перевел эти рассказы, и теперь художница иллюстрирует их.

В работах Л. Эйдус сочетаются архаика живописного языка, запечатлевшего поведение человека в абсурдных или фантастических обстоятельствах, и мелодическая сдержанность мазка. Герои Кафки на иллюстрациях Л. Эйдус терпят крах в своей попытке прорваться через одиночество. Землемер так и остается чужим деревне, где на какое-то время он даже нашел непрочный приют. Но остается нечто – как высшая цель, которая все-таки существует. В притче «Как строилась китайская стена» говорится, что в самом стремлении строить заключена надежда: «Пока не перестанут подниматься, не кончатся ступени». И так новые и новые поколения продолжают ее возводить...

Но вот что удивительно: иллюстрации Л. Эйдус настолько естественны, что их принимаешь так, будто знаешь давно. Она не стремится к самовыражению любой ценой, ее цель – создание не автономного мира, а мира прозы Кафки. Откуда ощущение этой естественности? Не потому ли, что Кафка стал для художницы своим еще в Ленинграде, в СССР? Может быть, и так... И дело не в национальных корнях, а в самом содержании его прозы, запечатлевшей беспредельное одиночество и беззащитность человека перед лицом враждебных и непостижимых ему могущественных сил. Созвучность символики отвлеченных образов, фантастики и гротеска мнимой объективности нарочито протокольного повествования, психоанализ, подтекст, внутренние монологи – всё это прочитывается в иллюстрациях Л. Эйдус как память о пережитом в тоталитарном государстве, как единство бреда – прошлой жизни и будущих пророчеств. Кафка воистину более «свой» в государстве с тоталитарным режимом.

В иллюстрациях Л. Эйдус есть еще одна особенность: каждой из них художница предпосылает нередко целые абзацы из Кафки, и ее работы приобретают характер живописных новелл или даже притч. «Интеллигентный примитивизм» – дословное следование за текстом. Но «примитивизм» Л. Эйдус имеет иные, не традиционные корни.

Приведу лишь один из эпизодов жизни Лидии Эйдус.

В 1965 году в СССР вышло первое издание Кафки. Купить было невозможно. Книга появилась на «черном рынке» по баснословной цене. Не верилось, что когда-нибудь она сможет прибрести ее сама. Ждала, пока «состоятельные» ценители купят и дадут почитать. А тут еще по Ленинграду разнесся слух о том, что, несмотря на фантастический спрос, Кафка переиздаваться не будет, и цена, естественно, подскочила. Книгоиздательская политика по отношению к Кафке укладывалась в емкий анекдот:

– А что подарить другу? – спросила Государственная Персона.
– Как что? Книгу, – ответил Издатель.
– У него уже есть одна.

И Лидия стала переписывать тексты Кафки от руки, заучивая наизусть целые абзацы, зарисовывая наиболее выразительные отрывки. Рисунков накопилось такое множество, что из них вполне можно было составить книжку-раскладку... Думаю, что таков путь каждого идущего к искусству...

Спустя годы Лидия поняла, что в иллюстрациях не обязательно запечатлевать каждое слово писателя. Но выработавшаяся с годами привычка быть максимально точной литературному произведению осталась. На мой взгляд, такой «примитивизм» и есть высшее качество иллюстратора.

«Танцы времени»

В преддверии открывающейся выставки Л. Эйдус любезно согласилась ответить на некоторые из наших вопросов об отношении художницы к теме ее жизни в искусстве.

– Лидия, а когда состоялась ваша первая персональная выставка в Израиле?

– Моя первая персональная выставка в Израиле была в 1988 году в старейшей и уважаемой среди живописцев иерусалимской галерее «Нора».

– Знаю о вашей живописи не понаслышке, и у меня сложилось впечатление, что репатриация не только не остановила вашего творчества, но даже расковала его? Некоторые из тем, задуманных еще в Советском Союзе, словно «репатриировались» вместе с вами.

– Совершенно верно. Я начала работать над Кафкой в 1965 году. Не буду вдаваться в подробности, почему в то время и именно над Кафкой. Просто я сразу поняла, что это мой автор на всю жизнь.

– Где публиковались книги с вашими иллюстрациями?

– В Иерусалиме. В 2001 году издательство «Филобиблон» выпустило «Процесс» в классическом переводе Р. Я. Райт-Ковалевой. В этом издании использовано 32 моих иллюстрации. В 2003 году, тоже в Иерусалиме, вышел альбом «Иллюстрации к произведениям Ф. Кафки». Альбом издан на немецком и русском языках. Он включает 69 цветных иллюстраций к рассказам и романам «Процесс» и «Замок».

– До вас роман «Процесс» иллюстрировался?

– Конечно. Но иерусалимское издание стало первым изданием Кафки на русском языке с цветными иллюстрациями. Для широкого читателя, привыкшего к черно-белому видению Кафки, это было непривычно. Я думаю, что в этом отчасти и таится секрет моего пристрастия к Кафке: я всегда видела его в цвете, хотя это и не означает, что у меня нет черно-белых работ.

– Известно, что рассказ Кафки «Превращение» был опубликован еще при жизни писателя. И, когда рассказ готовился к печати, Кафка настаивал на том, чтобы иллюстратор издания не изображал главного героя произведения Грегора Замзу в виде насекомого, а ограничился бы картинками из жизни семьи. Скажите, насколько это пожелание Кафки было выполнено в истории мировой иллюстрации?

– Оно не было выполнено. Даже такой выдающийся художник, как Ганс Фрониус, создавший с 1920-х по 1980-е годы громадное количество черно-белых иллюстраций к произведениям Кафки, почему-то не внял этому пожеланию чешского писателя. Я уже не говорю о русских современных изданиях, сплошь и рядом пестрящих «тараканами».

– А как у вас?

– Для меня этически невозможно нарушить завет Кафки. В опубликованных мной шести иллюстрациях к «Превращению», конечно же, ни одного «таракана».

– Нередко художникам приходится подстраиваться под общепринятые вкусы? Как быть с «танцами времени»?

– Я не праведница. Возможно, и я участвую в этих «танцах», хотя о существовании праведников знаю.

М. Брод писал, что у Кафки речь идет не о человеке и обществе, а о человеке и Боге. «Процесс» и «Закон» – это две ипостаси Бога в иудаизме, как Правосудие и Милосердие. В восприятии Л. Эйдус как раз и «схвачена» эта особенность Кафки. И зритель становится невольным свидетелем художественной «перелицовки» талмудических сказаний и иудаистских мифов, спрятанных в подтекстах Кафки. В этой связи убеждена, что иллюстрациям Л. Эйдус завещана долгая жизнь, неотделимая от провидческих текстов немецкого писателя.

Жаль малого – себя, когда погружаешься в художественный мир Кафки Лидии Эйдус...

Чем более мы замыкаемся в себе, в силу многих политических перипетий, тем острее ощущаем то самое отчуждение, о котором и писал Кафка. И как бы ни убеждали нас в том, что вот, мол, нашему государству уже и за полвека, когда смотришь на иллюстрации Л. Эйдус, невозможно избавиться от мысли: всё, что мы видим сейчас, и есть символическая изоляция еврея в мире, возрождающийся «духовный галут» с философией страха. Безысходность и неустроенность, предчувствие грядущих катаклизмов...
 

ФИО*:
email*:
Отзыв*:
Код*

Связь с редакцией:
Мейл: acaneli@mail.ru
Тел: 054-4402571,
972-54-4402571

Литературные события

Литературная мозаика

Литературная жизнь

Литературные анонсы

  • Дорогие друзья! Приглашаем вас принять участие во Втором международном конкурсе малой прозы имени Авраама Файнберга. Подробности на сайте. 

  • Афиша Израиля. Продажа билетов на концерты и спектакли
    http://teatron.net/ 

  • Внимание! Прием заявок на Седьмой международный конкурс русской поэзии имени Владимира Добина с 1 февраля по 1 сентября 2012 года. 

Официальный сайт израильского литературного журнала "Русское литературное эхо"

При цитировании материалов ссылка на сайт обязательна.