РУССКОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ЭХО
Литературные проекты
Т.О. «LYRA» (ШТУТГАРТ)
Проза
Поэзия
Публицистика
Дар с Земли Обетованной
Драматургия
Спасибо Вам, тренер
Литературоведение
КИММЕРИЯ Максимилиана ВОЛОШИНА
Литературная критика
Новости литературы
Конкурсы, творческие вечера, встречи
100-летие со дня рождения Григория Окуня

Литературные анонсы

Опросы

Работает ли система вопросов?
0% нет не работает
100% работает, но плохо
0% хорошо работает
0% затрудняюсь ответит, не голосовал

СИОНИСТСКИЙ КОРАБЛЬ В МИРЕ

Публицистика Галина Подольская


СИОНИСТСКИЙ КОРАБЛЬ В МИРЕ
(Иосиф Кузьковский в воспоминаниях Сары Фейгиной)

 

С Сарой Фейгиной мы познакомились 17 ноября 2004 года на концерте симфонической музыки Ришон ле-Ционского оркестра в Бэйт-а-Опера. Дан Этингер исполнял 21-й концерт Моцарта для фортепиано с оркестром. Выступал как пианист и дирижер одновременно. Не так часто такое увидишь. И вдруг сидевшая рядом со мной светловолосая женщина, видимо почувствовав мое недоумение, наклонилась и сказала мне на ухо: «Он не только пианист, он еще и вокалист, выиграл несколько международных призов». Но эта неожиданная для меня информация словно потонула в гуле оваций после «оглушительного» исполнения «Картинок с выставки» М. Мусоргского в инструментальном переложении Равеля под дирижированием Дана Этингера.
– Вот вам и мой Даник, – пытаясь вывести меня из состояния возвышенного транса, вновь обратилась ко мне моя соседка по ряду, когда мы поравнялись с нею у выхода. – Сейчас ему тридцать три. Даже не знаю, кого еще так встречает израильская публика, а ведь мальчишкой даже учиться на фортепиано не хотел – мечтал об органе.
– Так вы что же, его учительница? – наконец дошло до меня.
– Совсем не его одного. Жизнь – она длинная...

Сара Фейгина – израильский композитор, преподаватель – родилась и получила классическое музыкальное образование как пианистка и композитор в Риге (Латвия).
Имя Сары Фейгиной включено в чикагскую энциклопедию «Who is who in the world», в библиографическое издание Кембриджского университета и Справочник биографического центра в Дели. За свою композиторскую деятельность она удостоена международных призов. Фонд Обороны Израиля наградил ее Почетным знаком «цахала» «Любовь к армии» (ЛИБИ) – тридцатым за историю существования государства.
В 2000 году С. Фейгиной было присуждено звание Почетного гражданина города Холона. На этой же церемонии она была награждена специальным призом и премией мэра города за неоценимый вклад в музыкальное развитие Израиля.
Но в данном случае нас интересует нечто иное – ее долгая дружба с замечательным еврейским художником Иосифом Кузьковским. Они хорошо знали друг друга в Риге и дружили «сионистскими домами», для которых лозунг «в будущем году в Иерусалиме» был неформальным паролем.


Несколько слов в напоминание

Иосиф Кузьковский родился в 1902 году в Могилеве (умер в 1970-м в Петах-Тикве). Рисовал с детства. Посещал хедер, служил в лавке «зазывалой», работал в мастерской вывесок и маляром. В 1918 г. вступил добровольцем в Красную армию, но заболел тифом. После выхода из госпиталя поселился в Киеве. Окончил Киевский художественный институт. С 1929-го вплоть до начала войны работал художником кино и кинорекламы.
Одна из его самых любопытных довоенных работ – «Встреча» (1940), запечатлевшая спортивные состязания между казацким и еврейским колхозами на Кубани. Картина сгорела при бомбежке Киева в первые дни Великой Отечественной.
Потом И. Кузьковский жил в Узбекистане и писал тематические картины для Ферганского краеведческого музея, портреты, жанровые сцены о тревожных буднях военных лет («Слушает радио», 1942–43, Музей изобразительных искусств Узбекистана в Ташкенте).
Полотна «Акция», «Не стреляйте!», «Расстрел», «Куда вы меня ведете?» и ряд других работ, выполненных в 1944–1945 гг. посвящены событиям массового уничтожения евреев нацистами.
Сразу же после войны И. Кузьковский поселится в Риге. Каждый человек живет в своем времени и живет так, как умеет. И. Кузьковский, прямо скажем, был «обласкан» правительством. Получал главным образом государственные заказы, среди которых цикл картин «Лениниана» (1946), иллюстрации к сочинениям Н. Островского, Б. Полевого, В. Катаева, Фриды Вигдоровой, Э. Казакевича, А. Толстого, М. Лермонтова, Л. Толстого, много писал парадных портретов сильных мира сего. Эта финансовая свобода позволяла делать то, что считал для себя главным – монументальную композицию о Бабьем Яре «В последний путь» (1945–48). Эта работа известна и под другими названиями – «Если я это забуду...», «Памяти жертв фашизма». Дело не в названиях, а в том, что воплотил художник, – дух непокорности еврейского народа и трагедия Катастрофы. Полотно «В последний путь» и некоторые линогравюры о жизни и борьбе евреев, созданные в 1960-е годы («Акция», «Хава нагила», «Восставшее гетто», «Мы будем жить!») экспонировались на персональных выставках И. Кузьковского в Риге (1964, 1967). Откликом на Шестидневную войну явилась пастель И. Кузьковского «Давид и Голиаф» (1967), на которой поверженный великан был изображен в виде араба, и линогравюра «Транзистор» (1967), оттиски которой разошлись во многих экземплярах среди евреев Риги.
Квартира И. Кузьковского стала местом встречи национально настроенных евреев города. В августе 1969 г. И. Кузьковский добился у советских властей разрешения на репатриацию.


Симхат-Тора в Риге

Я в гостях у Сары Фейгиной. Рассматриваю картины ее мужа Оскара Фейгина и вдруг... Иосиф Кузьковский? Может ли быть такое? Спрашиваю:
– Сара, это оригинал или копия?
– Еще какой оригинал: 1967 год – празднование Симхат-Торы в нашем доме в Риге. Иосиф с Олей были в тот день у нас. Во время группового танца (вот только настоящего свитка у нас в руках не было, но его присутствие имитировалось) лица молодежи словно горели от вдохновения. Возвратившись домой, Иосиф по памяти нарисовал всех в «Хоре», в центре изобразив Бар-Лева, себя и меня в левом верхнем углу картины. На рисунке нет ни одного вымышленного лица. Вот такими мы тогда были...
– А вы бывали у Кузьковских?
– Конечно. Спросите, кто из сионистов тогда не был в их гостеприимном доме? Из интеллигенции, наверное, все. Все видели его еврейские картины, слушали радио, обсуждали политику Израиля, мечтали о выезде, но и понимали опасность, грозящую таким сионистским посиделкам. Жена Иосифа, Оля, в этом отношении прошла настоящую «школу революции»: музыка всегда была наготове, бутерброды, чай, спиртное на столе, но пуще того – все иллюстрации по ленинской тематике, которые якобы активно обсуждались собравшейся молодежью! Иосиф словно выкупáл свое право на еврейство в живописи плакатами и портретами к многочисленным революционным праздникам, иллюстрациями к книгам.
Мы все видели его картину «В последний путь». Некоторые ее просто называли «Бабий Яр». Когда я увидела ее впервые, полотно просто не давало мне покоя. Так и стояло перед глазами, потому что в нем – всё: и Бабий Яр, и Румбула тоже – это собирательный образ всего, что было связано с Катастрофой европейского еврейства.
Тогда я вдруг впервые ощутила, что тоже обязана что-то сделать для своего народа как художник, как композитор. Я так и сказала тогда мужу, вместе с которым мы были у Кузьковских: «Понимаешь, это – мой долг!». Найденные художником портреты всегда стояли у меня перед глазами. В 1967 году я написала фортепианную сонату «Бабий Яр» по четырем его картинам, центральной частью которой и был «Бабий Яр»: 1-я часть – «Мачеха», 2-я часть – «Юность» (автопортрет И. Кузьковского, на котором он, прислонив ухо к радиоле, слушает Израиль), 3-я часть – «Бабий Яр», 4-я часть – «С победой!». Иосиф говорил, что у меня получилось даже лучше, чем у него. Ну да гении щедры на похвалы! В 1972 году, уже здесь, в Израиле, я сделала новую редакцию сонаты. Лет 10–11 назад в Кнессете, в зале с коврами Шагала, был концерт, приуроченный к Женскому дню (для музыки все даты хороши), где она также звучала.
– Масскульт приучил нас к сочетанию «текст – музыка», а здесь «живопись – музыка»... Это было сотрудничество?
– Для творчества это чудесное сочетание, хотя Иосиф никогда не иллюстрировал музыкальных произведений. Это я всегда писала к его картинам – причем к совершенно определенным – только тем, которые переживала как собственные замыслы.
– Насколько востребована ваша музыка к картинам И. Кузьковского в Израиле, в мире?
– Ежегодно в День памяти жертв Катастрофы соната исполняется на радио «Коль Исраэль», в «Яд Вашеме», в США.
– Насколько мне известно, многие сионисты после смерти художника вывозили его работы в Израиль. В 1982 году профессор Еврейского университета Самуил Шварцбанд привез одно из его полотен для «Яд Вашема». Вы не переправляли его картины в Израиль?
– Только свои. Помимо «Симхат-Торы» в нашем доме есть и другая его работа – «В последний путь» – один из вариантов «Бабьего Яра». На обороте дарственная надпись: «На долгую и добрую память дорогой Заре Борисовне, дорогому другу и всей симпатичной семье. 28 июня 1969 года».


«В последний путь»

– В книге Давида Зильбермана «Иосиф Кузьковский» (Тель-Авив, 1975) говорится о том, что «последняя точка», связанная с личностью выдающегося художника, ставится в вашем доме.
– Это действительно так, хотя даже сегодня мне нелегко об этом вспоминать. Казалось бы, только весной (1969 год) радостное известие о том, что Иосиф и Ольга выезжают в Израиль, передавалось из уст в уста, и вот январь 1970 года. И новая весть передается из уст в уста: умер... И невозможно было поверить, что в Израиле, куда он всю жизнь стремился, его вдруг не стало. Этому не хотел верить никто...
У нас была большая квартира, поэтому траурный митинг назначили у нас. Каждый из участников принес картину, рисунок или какой-либо памятный предмет, так или иначе связанный с ним. Картины были развешаны на стенах квартиры. Собралось более ста человек, значительная часть которых сегодня в Израиле, но впервые прикоснулись к сионизму в квартире Иосифа и Оли – в их «гнезде сионизма». Под траурным портретом были зажжены свечи. Я играла «Траурный марш» Шопена. Каждый говорил то, что ему хотелось сказать в этот день. Давид Хайт исполнил несколько еврейских песен и песню «Лодочник» на стихи Переца, символический смысл которой прозвучал в тот момент пронзительным откровением. Я напомню ее слова:

Мальчик сделал бумажный кораблик
и пустил его после ливня по сточному ручейку.
А потом спросил свой кораблик:
– Скажи, куда ты плывешь?
И ответил ему кораблик:
– Плыву я в сторону света, зелени и свободы,
о том все евреи мечтают...
И сказал тогда ему мальчик:
– Возьми и меня с собой...

Не знаю, что еще можно сказать? Его не стало. Но это всё равно нельзя назвать «последней точкой», потому что он и сейчас живет в нашей памяти. Музыка жива! Его картины живы!
– В книге Д. Зильбермана, где представлены замечательные страницы воспоминаний о жизни художника, описан следующий факт:

На середину февраля 1970 года было назначено открытие первой выставки И. Кузьковского в Израиле... Иосифу посоветовали обратиться в Сохнут, попросить конструктивный заем (для оформления картин)... Госпожа Мунк вернулась в сопровождении какого-то чиновника. Иосифу снова пришлось излагать свое дело о займе.
– И только на рамы две тысячи лир?
Он был не рад, что согласился явиться в Сохнут. Каждая встреча в этом заведении стоила ему много сил и здоровья.
– Хорошо, – начал чиновник, – Допустим, мы дадим тебе деньги. А чем ты будешь расплачиваться?
– Как чем? Продам одну картину и заплачу вам.
– И за сколько ты ее продашь?..
– Думаю, за двадцать тысяч лир...
– Напиши эту цифру, – он счел, видимо, за языковое недопонимание посетителя, оле-хадаша. Иосиф записал на бумаге 20000.
– Ты, наверное, хотел написать две тысячи! – усмехнувшись, сказал представитель Сохнута и зачеркнул ноль.
Весь этот разговор окончательно вывел Иосифа из себя. Он побледнел, резко поднялся и буквально выбежал ...Больше он в Сохнуте не бывал...
...Чтобы заказать рамы для картин, пришлось взять у знакомых взаймы значительную сумму денег. Были окончательно согласованы дата и место выставки – дом художника в Тель-Авиве...
Наконец шофер привез рамы из мастерской. Иосиф выбежал и стал разгружать. Он таскал их быстро по лестнице, на лбу выступила испарина. Дул сильный ветер, была промозглая погода, стоял конец декабря. Иосиф почувствовал озноб...
...Назавтра... его госпитализировали...
...Накануне роковой ночи, в субботу вечером, он прислонился к больничной койке и сказал Ольге Давидовне, навестившей его:
– Я так устал, Оля, так устал... Но это будет последнее испытание на нашем пути...
...Утром она получила страшную телеграмму: смерть от инфаркта.

– Сара, а в Риге знали обо всем этом?
– Нет, конечно. Потом... ведь не поверили бы, ведь он не был тем «бумажным корабликом», который плывет по сточному ручейку, он был «маяком», воспитавшим сионистскую Ригу. После его отъезда в Израиль репатриация казалась всем нам единственно правильным решением. Любовь И. Кузьковского к Израилю была такой, которую аморально было не разделить или отвергнуть... Размышлять над этим фактом выше моих сил, но и понимания тоже. Более тридцати лет моей жизни отдано Израилю. Я люблю его таким, каков он ест. Нет у еврея другого еврейского государства...


Эпилог

И в этих последних словах – вновь личность Сары Фейгиной, умеющей не только учить, творить, но и прощать.
В Израиле И. Кузьковский до своей скоропостижной смерти от инфаркта 4 января 1970 г. успел создать пастель «Симхат-Тора в Кфар-Хабаде» (1969), ставший популярным плакат «Шлах эт амми!» («Отпусти народ мой!»), ряд зарисовок с натуры и несколько портретов. На посмертной выставке его произведений в Тель-Авиве (февраль 1970 г.) картина «В последний путь» была приобретена правительством Израиля для постоянного экспонирования в здании Кнессета. В 1982 году была выпущена почтовая марка в цвете. В Тель-Авиве в 1971 году был издан альбом его работ. В 1975-м – сборник статей о художнике на русском языке (составитель Д. Зильберман).
Звучит музыка Сары Фейгиной, посвященная ее доброму другу.
И большой сионистский корабль плывет в мир...
 

ФИО*:
email*:
Отзыв*:
Код*

Связь с редакцией:
Мейл: acaneli@mail.ru
Тел: 054-4402571,
972-54-4402571

Литературные события

Литературная мозаика

Литературная жизнь

Литературные анонсы

  • Внимание! Прием заявок на Седьмой международный конкурс русской поэзии имени Владимира Добина с 1 февраля по 1 сентября 2012 года. 

  • Дорогие друзья! Приглашаем вас принять участие во Втором международном конкурсе малой прозы имени Авраама Файнберга. Подробности на сайте. 

  • Афиша Израиля. Продажа билетов на концерты и спектакли
    http://teatron.net/ 

Официальный сайт израильского литературного журнала "Русское литературное эхо"

При цитировании материалов ссылка на сайт обязательна.