Бабочка и жук

Бабочка по имени Гламурина, которое она придумала сама взамен не престижного имени Фёкла, напившись вдоволь нектара на свадьбе Бакса и Нёмы, наклонилась к жуку, сидевшему рядом, и стала несвязно шептать ему какие-то слова. Жужка тщетно пытался понять речь пьяной бабочки.

«Она, вероятно, просит проводить её до дома», – подумал жук и, подхватив Гламурину под роскошные крылья, взлетел над поляной. Он перелетел через заросли лопуха и, очутившись рядом с кустом шиповника, уложил бабочку на душистый цветок розового цвета.

– Жу-жу-жу! Это же надо было так напиться, – осуждающе произнёс Жужка и взглянул на спящую бабочку.
– И почему она называет себя Гламуриной, когда на самом деле Фёкла? И где она имя такое нашла? – услышала бабочка сквозь сон жужжание Жужки и от возмущения проснулась.

– Как-э-то-где? – медленно по слогам произнесла Гламурина. Жук вздрогнул и повернулся к бабочке. Он уже приготовился к полёту до своей усадьбы в кустах тальника, который густо разросся по берегам реки, но, услышав слова бабочки, сложил крылья и приготовился слушать исповедь легкомысленной особы. Иногда воспитание играет с нами злую шутку, и мы идём на поводу у людей, доселе нам неприятных. Так и Жужка, хотя и насекомое, но получивший воспитание в старом дворянском особняке, где когда-то жила лет сто назад его пра-пра и ещё много раз бабушка, не смог отказать в общении слабой и беззащитной бабочке.

В истории, рассказанной ею, не было ничего интересного. Обычная ситуация для особ с деформированными понятиями о ценностях жизни. Жужка слушал со скучающим видом. Приложив некоторые усилия, чтобы из несвязных слов выстроить озвученную мысль, он понял, что имя придумалось спонтанно, благодаря подслушанному разговору двух легкомысленных стрекоз. Они кружили над цветами клевера, растущими вблизи куста шиповника, где отдыхала бабочка после трудов неправедных, и хвастались друг перед другом своими нарядами. Чем же ещё им хвастать, если ни доброй души, ни милосердного сердца нет и в помине, а в мозгах ветродуй?

– Ты только посмотри, как гламурненько! – воскликнула одна из стрекоз и начала учащенно взмахивать крылышками. Крылышки у неё были прозрачными и под солнечным дождём переливались всеми цветами радуги. Красота, да и только!
– Твои что! Ты на мои крылышки взгляни и упади от зависти! Потому что мои крылышки, это верх гламуризма, – заявила вторая стрекоза и пролетела над бабочкой. Та про себя отметила, что у второй стрекозы крылышки сверкали ярче. Стрекозы же, заметив бабочку, обратились к ней с просьбой рассудить их. Но бабочка отказалась быть третейским судьёй в споре о гламурности, и рассерженные стрекозы улетели прочь.

– А не назвать ли мне себя Гламуриной? – неизвестно кому задала вопрос бабочка и от радости, что хоть какая-то мысль смогла родиться в её, не обремененном извилинами, мозгу, стала порхать с цветка на цветок.
– А почему бы и нет, – ответила она сама себе и с той поры стала называть себя новым именем. И хотя все знали, что она – Фёкла, но делали вид, что не осведомлены об её родословной. За последние два десятилетия столько титулованных особ появилось, что никакой памяти не хватит, чтобы вместить в себя генеалогическое древо новоиспечённых князей, графинь, баронов и еже с ними. Ведь так хочется порой «из грязи в князи», что на всё пойдёшь, чтобы придворянится. Бабочка взглянула на зевающего жука и подумала про себя:

«Вот взять хотя бы жука Жужку... Ну чем не вылитый лорд? А оса Люська с её острым и ядовитым жалом? Баронесса, да и только. Даже землеройка где-то свидетельство раздобыла, что предок её по материнской линии был маркизом. Когда собираются на поляне все эти VIP-персоны и начинают жужжать, визжать, трещать и стрекотать одновременно, то создаётся ощущение, что присутствуешь на очередном заседании какой-нибудь Думы местного значения на заре демократии на улице Прибрежной города Лесного.

Но, если на первых заседаниях борьба за значимость и весомость привилегий, купленных по случаю у залётного шмеля, носила безобидный характер, то с каждым последующим заседанием страсти накалялись всё больше и больше. И вот однажды баронесса Люська не выдержала критики в свой адрес и ужалила безобидную муху Фаню, которая не смогла ответить ей тем же. За муху вступились трудолюбивая пчёлка Медвозка и благородный жук Жужка.

– Наших бьют! – крикнула Люська., и тотчас же, присутствующие на заседании жучки, паучки, букашки, бабочки, стрекозы, червяки и другие не столь влиятельные насекомые и не только, разделились на два фронта. В результате бабочка и жук оказались по разные стороны баррикады».
– Ну об этом рассказывать необязательно, – вслух произнесла Гламурина и взглянула на Жужку. Интересно же, как отреагирует.
– О чём это вы? – поинтересовался жук.
– О политике, – ответила бабочкаи, взмахнув крылышками. Потупила глазки.
– Политика и вы две вещи несовместные, – заметил Жужка.
– Это почему же? – удивилась Гламурина, которая считала свои способности выше всяческих похвал.
– Потому, что у вас отсутствуют не только сама логика, но даже понятия о ней, – пояснил Жужка.
– Фи!– сказала бабочка. – Неужели вы думаете, что у нас всё и всегда решается по законам логики.
– А вы думаете иначе? – удивился жук.
– Я думаю так: что сороконожке в голову взбредёт, за то мы все и проголосуем. Для того, чтобы крылышками помахать в знак согласия, логика не нужна, – ответила Гламурина и продемонстрировала жуку, как надо помахать крылышками..

Жужка хотел было возразить, но передумал.
– А ведь в чём-то она права! – подумал он и впервые взглянул на бабочку с уважением.
Иногда и в безмозглой голове могут родиться здравые мысли, если нерешенные проблемы берут за горло.