Франция

Многие годы, особенно между двумя мировыми войнами, Париж являлся главным центром российской и русско-еврейской эмиграции. Здесь особенно сильно проявлялось взаимопроникновение русской и французской культуры, искусства, науки. Значительными были инициатива и участие евреев – выходцев из России в различных областях общероссийской и еврейской деятельности эмигрантского сообщества во Франции. Такова, например, была их роль во французском Сопротивлении.
Решающий перелом в борьбе человечества с особо опасными инфекциями совершили русские евреи, работавшие в парижском Институте Пастера. Ромен Гари – единственный французский писатель, дважды удостоившийся Гонкуровской премии, был рожден еврейкой в Москве. Г.Д. Гурвич создал в Париже в 1946 г. Центр социологических исследований и основал издающийся до сих пор международный журнал по социологии. Наибольшее количество наград во Франции (более 50) получил французский генерал Пешков – Зиновий Свердлов из Нижнего Новгорода. Родоначальником профессиональной балетной критики здесь стал Андрей Левинсон, а Национальным центром научных исследований Франции многие годы руководил Моисей Гайсинский родом из-под Киева.
Сколько поселилось русских евреев во Франции, вопрос очень непростой. Отсутствует соответствующая статистика; при регистрации российских беженцев и получении ими нансеновских паспортов, указывалась страна исхода, а не национальность. Марк Раев пишет о 100–120 тыс. беженцев из России. По данным Краткой Еврейской Энциклопедии, в 1920 – 1930-х гг. в Париже оказалось около 70 тыс. евреев из России, Польши, Румынии, Литвы и Венгрии. Согласно отчету полиции Парижа, перед 2-й мировой войной российских беженцев в стране было от 100 до 400 тыс., а количество их организаций – около 800. Основную массу дореволюционной эмигрантской волны из Российской империи (1881–1914 гг.) составляли евреи. Во французских университетах количество российских учащихся исчислялось тысячами, и процент евреев среди них был чрезвычайно велик. Так, перед 1-й мировой войной около 75% «русских» студентов в Парижском университете составляли евреи, а среди женщин-иностранок количество евреек на медицинском и юридическом факультетах превышало 90%.
Если в дореволюционные десятилетия во Францию приезжало большое количество политэмигрантов, то в межвоенный период здесь возникли десятки организаций, осуществлявших шпионаж и функции влияния Советов. В разоренной войной Франции советские агенты, опираясь на авторитет СССР-победителя и выросшей компартии Франции, агитировали русских эмигрантов репатриироваться. В последние десятилетия во Францию в основном попадали диссиденты и деятели культуры – в большинстве своем евреи.

Писатели, поэты, критики. Еще до того, как Париж стал общепризнанной столицей Русского Зарубежья, здесь существовала многочисленная русская колония, Тургеневская библиотека, общественная столовая, разнообразные комитеты, кружки и союзы, которые облегчили связь новоприбывших с соотечественниками. Инициатором их объединения стал поэт и мим Валентин Парнах из Таганрога, живший во Франции с 1915 г. Поэты и писатели начали объединяться в союзы, в которых было немало евреев. Еврейское происхождение у большинства писателей и поэтов не отразилось на тематике их произведений. Многие приняли христианские конфессии или родились от крещеных родителей. По-разному сложились судьбы литераторов. Часть из них участвовала в Сопротивлении. Немалое число погибло от рук фашистов. Из пользовавшихся известностью русско-еврейскими (т.е. отражавшими еврейскую жизнь с позиции идентификации со своим народом, но писавшими на русском языке) оставались писатель Семен Юшкевич (1868, Одесса, – 1927) и поэт Довид Кнут (1900, Кишинев, – 1955). Он издавал литературный журнал «Новый дом», ездил в Палестину, а позже в Израиль, куда и переселился.
Наиболее популярным писателем эмиграции был Марк Алданов (1886, Киев, – 1957). По образованию химик, он стал автором книг по этой специальности. Панораму истории представляют его романы о Екатерине II, Наполеоне, Александре I. Алданов создал блестящую галерею портретов – Клемансо, Бриана, Пилсудского. Книги Алданова изданы на 24 языках. Он мог жить на литературные заработки – редкий случай в эмиграции.
Николай Оцуп (1884, Царское Село, – 1958) опубликовал два сборника стихов, основал журнал «Числа», в котором в основном печатались молодые поэты. Разработал литературную теорию персонализма. Автор романа «Беатриче в аду», поэмы «Дневник в стихах». Записавшись в 1939 г. добровольцем во французскую армию, он отправился в отпуск в Италию, где его обвинили в антифашистской деятельности и арестовали. В 1941 Оцуп бежал из тюрьмы, но был схвачен и отправлен в концлагерь. Он снова бежал, уведя с собой 28 военнопленных. Оцуп сражался в подразделении итальянских партизан и получил многочисленные военные награды от американцев и англичан. Последние годы жизни был профессором русской литературы в Сорбонне.
Юрий Фельзен (наст. фам. Фрейденштейн; 1895, С.-Петербург, – 1943/?/). Поклонник Пруста, писал свои романы в форме потока сознания. В. Набоков считал, что это «настоящая литература, чистая и честная». Фельзен был председателем Объединения поэтов и писателей. Погиб от рук нацистов.
Поэт и литературный критик Георгий Адамович (1892, Москва, – 1972), сын крещеной еврейки. Пользовался авторитетом как наставник молодых, сформулировал течение «парижская нота». Его статьи – неотъемлемая часть довоенной культурной жизни Русского Зарубежья.
Владислав Ходасевич (1886, Москва, – 1939), сын крещеной еврейки, талантливый поэт и литературный критик, известный книгой о Державине, мемуарами «Некрополь» и антологией еврейской поэзии в собственном переводе, гл. обр. С.(Ш.) Черниховского.
Поэт Семен Луцкий (1891, Одесса, – 1977) рано осознал необходимость служить нуждающимся. И он назвал свой первый сборник стихов – «Служение». Будучи инженером, стал автором изобретений и книг по специальности. Один из первых учредителей Союза молодых поэтов и писателей, немало занимался Тургеневской библиотекой.

Периодика. Главной газетой зарубежья в межвоенные десятилетия были «Последние новости», основанные М.Л. Гольдштейном. Вскоре ее главным редактором стал видный политический деятель П.Н. Милюков. В коллектив газеты вошло немало евреев. «Духовный сын» Милюкова Александр Кулишер (1890, Петербург, – 1942); специалист по конституционному и государственному праву, он обычно готовил передовицы, статьи о политике, экономике, финансах, по истории. Кулишер погиб в лагере Дранси. Александр Поляков (1979–1970) с огромным опытом работы в российских газетах и безупречным русским языком – с ним консультировались маститые авторы. Выполняя обязанности секретаря редакции, Поляков был ее «…и ось, и винт, и смазчик». Статьи и заметки для первой полосы готовил сын раввина, юрист и журналист Михаил Берхин (1885–1952). Он же вел иностранный отдел газеты. Корреспонденции из Лондона присылал Исаак Дионео-Шкловский (1865–1935). Самым молодым сотрудником был талантливый Андрей Седых (Яков Цвибак; 1902, Феодосия, – 1994). Своим человеком в редакции стал поэт и писатель Дон-Аминадо (1888, Елизаветград, – 1957).
В 1919-24 гг. в Париже выходил еженедельник «Еврейская трибуна». Создателем и редактором журнала был адвокат, один из основателей партии кадетов Максим Винавер (1863, Варшава, – 1926). В своих статьях журнал показывал отношение евреев к России и к ее распаду – они, как и собственно русские, оказались ее самой «великодержавной нацией», отстаивая идею единой России. В 1921 г. «Еврейская трибуна» стала одним из организаторов помощи голодающей России. Парижское «Звено», вначале газета, а потом журнал, своим появлением обязано тому же М. Винаверу. «Звено» было направлено на объединение всего ценного, что было в эмигрантской культуре. Из его авторов выделились поэт Георгий Адамович, который превратился в «первого критика эмиграции», и адвокат, редактор и поэт Михаил Кантор (1884–1970). Они определили тонкий вкус и редкое сочетание академизма с общедоступностью «Звена» – одного из самых культурных журналов в истории русской журналистики.
«Современные записки» – пожалуй, главный журнал русского зарубежья; его учредили пять эсеров, из которых трое были евреями. Львиную долю редакторского труда выполняли Марк Вишняк (1883, Москва, – 1975) и Илья Фондаминский (1880, Москва, – 1942). Разделом поэзии руководил поэт Амари – Михаил Цетлин (1882, Москва, – 1945). «“Современные записки” – писал П. Милюков, – это праздник нашей свободы: здесь сосредоточилось все то лучшее и ценное, что не уместилось в рамках советской диктатуры».
«Рассвет» повторил название вошедших в историю русско-еврейской периодики журналов Одессы, Петербурга и Берлина. Парижский «Рассвет» начал выходить в 1924 г. Руководил им блестящий публицист и вождь сионистов-ревизионистов Владимир Жаботинский. Он опубликовал в еженедельнике около 600 материалов. В «Рассвете» впервые появились его романы «Самсон Назорей» и «Пятеро».
«Иллюстрированная Россия» (1924–1939) – самое распространенное периодическое издание межвоенного Русского Зарубежья. Его основал бывший петербургский журналист Мирон Миронов (1890–1935). Журнал был внепартийный, но, удовлетворяя интерес к Советской России, преподносил материалы о ней с антибольшевистских позиций. Печатались произведения М. Булгакова, И. Ильфа и Е. Петрова, М. Зощенко. Советам посвящались сатирические тексты. Например: «История русской революции в возгласах»: «Долой!», «Браво!», «Вперед!», «Ура!», «Караул!», «Увы!». Общим любимцем читателей стал художник-карикатурист, МАД (М.А. Дризо; 1887, Одесса, – 1953). Успеху издания способствовало разнообразие рубрик («Театр и искусство», «Книжная полка», «Страничка для детей», «Парижские моды», «Ушедший быт», «Мировой экран», др.) и литературное приложение – Библиотека лучших русских и иностранных писателей.

Изобразительное искусство. Художников привлекала в Париж атмосфера мастерских, галерей, кафе, где завязывались новые знакомства и велись творческие споры. Количество русско-еврейских художников, живших и работавших в Париже, и их вклад в историю искусства чрезвычайно велики. Их связь с еврейством определялась внутренней установкой, притяжением или отталкиванием творческого и биографического характера. Тяжелой травле до эмиграции подвергался талантливейший скульптор Марк Антокольский (1843, Вильна, – 1902). Он поселился в Париже в 1893 г. и в своей мастерской не только работал, но и давал уроки. Его произведения были отмечены высшими наградами Франции. «Парижский скульптор» Наум Аронсон (1872, Витебская губ., – 1943), приехавший в 1909 г. в Петербург для работы над проектом памятника Александру II, был выслан из столицы как иудей, что стало причиной громкого скандала. Скульптор создал проекты памятников жертвам Кишиневского погрома и жертвам 9 января. Обращался к истории еврейского народа («Моисей», «Саломея») и России (композиция «Великая Россия», бюст Ленина). Леон Бакст (1842, Гродно, – 1924) стал непревзойденным сценографом в дягилевских Русских сезонах, которые оказали влияние на дальнейшее развитие мировой культуры. Соня Делоне (1885, Полтавская губ., – 1979) внесла существенный вклад в основные русские и французские художественные направления. Она создавала костюмы для дягилевских постановок. Изобретенные ею с мужем симультанизм и орфизм Делоне распространила на прикладное искусство, включая театральный и бытовой костюм, дизайн автомобилей, интерьеров, роспись тканей, оформление книг. Стиль 20-х годов – ар деко – многим обязан неутомимой Соне. Она – первая женщина, чьи произведения еще при жизни были выставлены в Лувре.
В составе русско-еврейских художников первого ряда наиболее заметны представители так называемой Парижской школы, которую называли также Еврейской школой. Биографии этих художников схожи – многие происходили из бедных семей, или уходили из семьи из-за несогласия родителей с их выбором профессии и прошли через бедность на грани голода. К 1920-м годам они, сформировавшись творчески и психологически, уже достигли известности, приобрели французское гражданство. В то же время эти художники являлись частью русской диаспоры, связанные с ней организационно и психологически.
Одним из самых выдающихся и признанных художников Парижской школы стал Хаим Сутин (1893/4?/, Минская губ., – 1943). Не приспособленный к жизни, он в Париже нажил язву желудка, которая стала основной причиной его смерти. Писал пейзажи, натюрморты, экспрессионистские портреты, стал легендарной фигурой Монпарнаса. Михаил (Мишель) Кикоин (1892, Витебская губ., – 1968) многие годы жил в «Ля Рюш» («Улей»). Его живопись (натюрморты, цветы, портреты) экспрессивна, не без влияния сутинской манеры. Скульпторы Жак Липшиц (1891, Гродненская губ., – 1973), приехавший в Париж в 1909 г., и очень популярная Хана Орлова (1888, Донецкая обл., – 1968) – мастера мирового класса. Они реализовались рано и создали шедевры, которые хранятся во всех крупных музеях мира. Орлова выработала свой пластический язык, с заостренными характеристиками портретов; некоторые ее работы посвящены материнству, многие – еврейству и Израилю. Скульптуры ее анималистического жанра, напоминающие человеческие персонажи, вызывают улыбку.
В работах Марка Шагала (1887, Витебск, – 1985) реминисценции его витебской юности представлены в лирико-фантастической манере. Он быстро стал одним из самых известных мастеров ХХ в. Мане-Кац (1894, Кременчуг, – 1962) еще в большей степени, чем Шагал, увлекался еврейским бытом и искусством, коллекционировал предметы иудаики, многие его полотна посвящены еврейским типам, фольклору, библейским сюжетам. Последний год жизни Мане-Кац посвятил устройству музея в Хайфе, которому передал свои коллекции и произведения. Признанный портретист Савелий Сорин (1878, Витебская губ., – 1953) участвовал в престижных выставках и получал заказы от членов британской королевской семьи, Анны Павловой и др. Он работал то в парижской мастерской, то в Америке, куда и переселился во время 2-й мировой войны. Леон Зак (1892, Нижегородская губ., – 1980) одно время был в Париже президентом Общества русских художников. Постепенно пришел к абстракционизму. Иллюстрировал французских классиков и современных авторов, расписывал церкви. С 60-х гг. его выставки следовали одна за другой. Оставил поэтическое литературное наследство.
У живописцев, причисляемых к Парижской школе, стиль и манеры достаточно разнообразны. Григорий Мишонц (1902, Кишинев, – 1982), например, был близок к сюрреалистам. Высоким уровнем мастерства отличались многие не столь известные художники.
Революция вызвала энтузиазм среди русских парижан левого толка, и кое-кто отправился в советскую Россию, чтобы поучаствовать в преобразованиях послереволюционных лет, – многие в этом преуспели. Но давление большевистской идеологии росло, и они снова начали отбывать за рубеж. В творчестве художников российской диаспоры в Париже представлен весь спектр художественных стилей и направлений того времени. Многие живописцы становились органической частью Монпарнаса и занимались парижской тематикой. Сценографы были более связаны с конкретными театрами и антрепризами, те, что работали в кино, – с киностудиями. Графики работали в основном в местной прессе и сотрудничали как с французскими, так и с русскими эмигрантскими издательствами.
До конца 20-х гг. эмигрантам можно было еще участвовать в советских выставках в метрополии и в парижских выставках, которые поддерживались посольством непосредственно или через какие-то организации. С политикой привлечения художников к советскому агитпропу за границей связаны и тайные дотации французским коммунистическим журналам, в которых в качестве графиков в 20-е годы сотрудничали, например, Ж. Липшиц, Х. Орлова, М. Шагал.
Признавая, что Парижская школа не представляет собой целостного художественного явления и отличается пестротой стилей, манер, теоретических программ, большинство историков искусства и критиков указывают как на критерий принадлежности к ней либо общность тематики, либо чисто формальный отбор по времени и месту жительства; по Д. Гузевичу это «гений места» («genius loci»).
Разные художники в разной степени чувствовали свою связь с еврейством, различны были и их установки по отношению к нему. Известны примеры глубокой внутренней связи с еврейством, отра-зившейся в творчестве интересом к еврейским историческим и этно-графическим мотивам, а в жизни – стремлением (часто реализо-ванным) поселиться в Палестине, позже – в Израиле. С другой стороны, известны примеры полной ассимиляции в русской или французской культуре. 2-я мировая война жестоко напомнила художникам об их еврействе. Трагедия Холокоста изменила психологию и самосознание многих из тех, кто пережил оккупацию, беженство, гибель родственников. Многие русско-еврейские художники обратились к Израилю: некоторые из них предприняли творческие поездки туда, а израильские музеи пополнились их произведениями (вплоть до передачи большей части творческого наследия) и архивами.

Наука. Велика роль русско-еврейских ученых в научных достижениях Франции. Они работали вместе с французскими коллегами, интегрируясь во французскую науку, и их сотрудничество становилось взаимообогащением. Этот процесс облегчало знание иммигрантами французского языка, изучение которого было распространено в России. Среди них нередко встречались получившие высшее образование на французском. Некоторые настолько быстро и хорошо усовершенствовали свой «школьный» французский (например, М. Гайсинский), что многие не догадывались, что это не их родной язык.
Больше всего деятелей в области физиологии и медицины, – медицинская профессия издавна была распространена среди евреев.
Физиолог и педагог Илья Цион (1842, Ковенская губ., – 1912) окончил Берлинский университет, стал профессором Петербургского университета, затем – Медико-хирургической академии. Был учителем будущего академика И. Павлова, который, работая под его руководством, написал свой первый труд о поджелудочной железе. Циона пригласил в Париж знаменитый физиолог Клод Бернар. За открытие нерва, регулирующего сердечную деятельность, его наградили премией Парижской академии наук.
Но первое место в этой рубрике занимает лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине Илья Мечников (1845, Харьковская губ., – 1916), сын гвардейского офицера и дочери еврейско-русского публициста, писателя и философа И. Неваховича. Мечников в 21 год стал доктором наук и доцентом Петербургского университета. В 1887 г. уехал в Париж и работал в институте Пастера, став впоследствии заместителем директора. Он один из основоположников сравнительной эмбриологии, сравнительной патологии, иммунологии; автор теории происхождения многоклеточных организмов и основополагающих трудов по старению; открыл явление фагоцитоза, заложил основы эпидемиологии многих инфекций, основал научную школу. Александр Безредка (1870, Одесса, – 1940) после окончания Новороссийского университета продолжил образование в Париже. Начал работать у Мечникова и стал его преемником в Пастеровском институте. Труды А. Безредки внесли большой вклад в разрешение проблем фагоцитоза, иммунитета (в частности, против злокачественных опухолей), в создание различных вакцин, сывороток. Он разработал метод профилактики анафилактического шока, метод вакцинации против брюшного тифа. Сын писателя на иврите Э. Иш-Но’оми, Безредка сохранил интерес к иудаизму, был активным членом еврейских организаций. В 1889 г. в Институте Пастера начал работать Владимир Хавкин (1860, Одесса, – 1930). В 1893 г., по просьбе британского правительства, он был командирован в Индию для борьбы с холерой. Находясь там, Хавкин доказал инфекционную природу холеры, разработал вакцины против холеры и чумы. Испытав на себе противохолерную вакцину, применил ее в массовых масштабах в Индии. Его вакцина против чумы снизила смертность от этой страшной болезни в 15 раз. Открыл противочумную лабораторию в Бомбее (ныне Научно-исследовательский институт им. Хавкина). Последние 15 лет жизни посвятил культурным и религиозным проблемам еврейства. Создал Фонд, доходы от которого поддерживали еврейское образование в Восточной Европе. Евгений Вольман (1883, Минск, – 1943/?/) в Институте Пастера изучал влияние витаминов на метаболизм бактерий, занимался бактериофагией и фагоцитозом, ролью вирусов в опухолевых процессах. Вместе с женой Елизаветой выявлял влияние повышенного давления, температуры, радиации на бактерии и вирусы, на клетки животных. Вольманы погибли в Освенциме.
Особое место среди ученых Института Пастера занимает биохимик и биофизик Луи Рапкин (1904, Минская губ., – 1948). После того, как Германию возглавил Гитлер, Рапкин составил список ученых, которых надо было спасти в первую очередь, создал комитет по их трудоустройству во Франции, и этот Комитет принял более 30 деятелей науки из Германии, Австрии, Испании и Португалии. А с началом 2-й мировой войны Рапкин организовал в Англии Научное бюро по спасению французских ученых. Поддержанный де Голлем, Рокфеллеровским фондом и американскими властями, он какое-то время жил в Нью-Йорке и принимал спасенных им из Европы. После войны группа Рапкина начала возвращаться в Европу, а Рапкин выдвинул план реорганизации системы научно-исследовательской работы во Франции. Многие из его идей были реализованы.
Из большого числа видных ученых Франции, родившихся в семьях русских евреев, назовем одного – Андре Львова (1902–1994). Львов возглавлял лабораторию физиологии микробов в Институте Пастера, был профессором Парижского университета, доктором института рака, президентом Международного микробиологического общества. Участвовал в Сопротивлении. Львов – автор теории физиологической эволюции, лауреат Нобелевской премии по медицине.
Моисей Гайсинский (1898, ок. Киева, – 1976) работал в лаборатории М. Кюри, и его жизнь в науке была связана с ядерной химией. Многие годы он возглавлял Национальный центр научных исследований Франции и внес существенный вклад в методологию и развитие научно-исследовательских работ в стране. Гайсинский стал членом Французской академии инженерных наук, Академии Италии, членом многих научных химических и физических обществ в Европе и Америке. Его работоспособность была почти невероятной. Так, в 1955 г. он правил 7 диссертаций, осуществил 6 больших поездок, в том числе в США и СССР, закончил работу над книгой «Ядерная химия и ее применение». В 1971 г. на Международном конгрессе в Москве по истории науки выступил с докладом «Псевдооткрытия в истории радиоактивности».
Жизнь и деятельность выдающегося физика-теоретика Анатоля Абрагама (1914, Москва, – 2011) описана им в автобиографической книге «Время вспять, или Физик, физик, где ты был». Абрагам встречался со многими выдающимися людьми и создал в книге их яркие запоминающиеся образы. Участник Сопротивления, он в 1945 г. завершил свое образование и занялся научно-исследовательской работой в Комитете атомной энергии. Сотрудничал с Ф. Жолио-Кюри, с Львом Коварским (1907, Петербург, – 1979). Абрагам изучал ядерный магнетизм, ядерную поляризацию и пр. Многие его научные работы явились основополагающими и переведены на ряд иностранных языков. Стал профессором Коллеж де Франс, членом Парижской Академии наук. Абрагам читал лекции в Англии, США, Индии, Японии, Голландии, СССР, Израиле. Возглавлял Комитет атомной энергии.
Ведущим социологом Франции и признанным представителем современной социологической мысли ХХ в. стал Григорий Гурвич (1894, Новороссийск, – 1965), в прошлом философ. Он создал Центр социологических исследований и основал издающийся до сих пор журнал «Cahiers internationaux de sociologie». Главная тема Гурвича – взаимопроникновение индивидуального и социального. Высказывал идеи о негосударственном социализме, основанном на демократическом самоуправлении и одновременно общественной и личной собственности.
Шломо Пинес (1908 – 1990) изучал восточные языки и философию, языкознание и французскую литературу. Он был одним из крупнейших знатоков истории философии, говорил на многих языках. Наибольшую известность ученому принес перевод рукописи Маймонида «Наставник колеблющихся» с арабского на английский.
Леон (Лев) Поляков (1910, Петербург, – 1997) – историк антисемитизма и расизма, автор множества статей и книг, переведенных почти на все европейские языки. Он изучал юриспруденцию, занимался журналистикой, стал доктором филологии в Парижском университете, почетным директором программ Национального центра научных исследований Франции. Участвовал в Сопротивлении, занимался спасением еврейских детей. Был юристом и переводчиком на Нюрнбергском процессе. Его книги «Молитвенник ненависти» и «История антисемитизма» прослеживают путь юдофобии, начиная с «проекта» Амана, высшего сановника персидского царя Артаксеркса, до наших дней.
Ари Штернфельд (1905, русская Польша, – 1980) – пионер космонавтики, почетный член академий, лауреат международных премий по астронавтике. По орбитам, рассчитанным им задолго до начала космической эры, полетели первые искусственные спутники Земли. В 1935 г. он переехал в Советский Союз, где работал в Реактивном научно-исследовательском институте с С.П. Королевым. В 1962 г. Штернфельд был удостоен Международной премии по космонавтике вместе с Юрием Гагариным.

Организации. Во Франции, в основном в Париже, насчитывались сотни российских эмигрантских организаций. Многие десятки союзов и объединений были созданы евреями. Помимо собственно еврейских организаций, послереволюционная эмиграционная волна создала множество профессиональных и территориальных объединений, куда евреи входили в значительном числе. К ним относятся Объединение (затем Союз) русских адвокатов во Франции и Союз русских адвокатов за границей, Русская академическая группа, и мн. др.
Парижским отделением ОРТа более четверти века руководил Абрам Альперин. Одним из спонсоров ОРТа во Франции был русско-еврейский «жемчужный король» Леонард Розенталь, в доме которого открыли первую школу ОРТа. Число членов Парижского ОРТа достигало 600. Для привлечения дополнительных средств в Париже устраивались благотворительные балы с приглашением артистов. Так, 14 апреля 1923 г. был устроен бал-концерт в пользу профессиональных школ для еврейских сирот, жертв погромов в России и на Украине. Парижский ОРТ отправлял швейные машины родственникам в СССР, организовал сеть артелей, помогал кооператорам, содействовал приобщению юношества к фабричному труду. После прихода к власти в Германии нацистов Всемирный союз ОРТа переехал в Париж; он развернул помощь еврейским колонистам на юге России и переселенцам в Биробиджан. Президентом ОРТа стал бывший премьер-министр Франции Эдуард Эррио. Были открыты несколько профессиональных курсов. Здесь впервые овладели ручной специальностью более 1.500 эмигрировавших из Германии интеллигентных евреек. Помощь немецким беженцам, работавшим на фермах ОРТа, руководимых русскими евреями, удалось продлить до 1943 г. – первоначально режим Петена относился терпимо к еврейским организациям. После войны во Францию устремились восточно-европейские евреи, которые не желали или не имели возможности вернуться домой. Сюда же в последующие десятилетия эмигрировали сотни тысяч евреев из Северной Африки. И ОРТ во Франции быстро усиливал свою деятельность и расширял сеть школ. В 1947-48 гг. помог созданию в Париже Архива и Музея искусств еврейского народа.
В Париже филиал ОЗЕ (Общество здравоохранения евреев) возник в начале 20-х гг. по инициативе и под председательством проф. А. Безредки (о нем выше). Активистами ОЗЕ стали д-р Юлиус Бруцкус (1870, Литва, – 1951), физик и общественный деятель Борис Прегель. В Почетный совет ОЗЕ вошли видные деятели Франции. Работа ОЗЕ во Франции достигла пика в предвоенные годы, когда организация должна была принять сотни еврейских детей из Германии и Австрии, устроить их в яслях и приютах, организовать нестандартные виды психотерапии и учебы: дети оказались в чужой стране без родителей и, как правило, без знания французского. Позже, после капитуляции Франции, еще больше усилий и самопожертвования потребовала эвакуация детских домов ОЗЕ. Под руководством д-ра Е.А. Минковского было спасено более 1.000 жизней. Среди еврейских организаций ОЗЕ пострадало сильнее всего: из более чем 2.000 его сотрудников выжили едва ли 250. Большой самоотверженности требовало у работников ОЗЕ выхаживание и реабилитация в специальных колониях детей-сирот, спасенных из лагерей смерти в период разгрома нацистов. Особенную роль сыграла при этом Берта Борисовна Меринг.
Помощь врачам – жертвам войны и преследований («Энтр-эд-медикаль» – «Медицинская взаимопомощь»). Большинство руководителей ОЗЕ, его сотрудников и друзей, поддерживавших Общество, были врачи. И когда они сами очутились в положении беженцев, при ОЗЕ в Париже в 1934 г. возник Отдел помощи врачам – ЭЭМ. Во главе ЭЭМ стоял русский еврей доктор Илья Ольшвангер. Во Францию приехало большое количество врачей, часто не знавших ее языка и законов. От них требовались диплом французского бакалавра и пять лет пребывания в стране. Им ЭЭМ выдавала специальную стипендию и учебные пособия, оплачивала подготовительные курсы, печатание диссертаций. Часть врачей была вынуждена искать другие заработки. Их обучали массажу, гимнастике, медицинскому педикюру. Количество опекаемых было приблизительно человек 300, а с членами семей – 450–500.
Во Франции было несколько союзов инженеров из России. Евреи организовывали высшее и среднее техническое образование, работали по профессии, изобретали, занимались общественной деятельностью. В Париже был открыт Политехнический институт с заочным обучением на славянских языках. Число студентов в отдельные годы превышало 8 тыс. Первым директором института стал З.Н. Файн. Правление Общества русских инженеров возглавляли в разные периоды Н.А. Лазаркевич, Л.А. Мирлес, А.И. Маргулиес. В 1920-х гг. в лекционном зале Союза русских инженеров во Франции провели более 80 собраний. В числе докладчиков было немало евреев. Так, в 1921 г. цикл лекций о теории Эйнштейна и материализации энергии читал физик и журналист Е.В. Ратнер.
Активной организацией в Париже многие годы было Общество русских химиков. Оно объединяло свыше 150 членов. Большинство прочитанных в Обществе докладов печаталось во французских научных журналах. В правление Общества в разные годы входили С.Н. Зейдман, Ц.А. Шац, С.М. Шерешевский, Э.И. Юбельман.
Многие изобретения еврейских инженеров были запатентованы. Авторы изобретений награждались премиями, орденом Почетного легиона. Ряд еврейских инженеров из России внесли заметный вклад в развитие французской промышленности и науки: инженер-электронщик Евгений Айсберг (Айзберг; 1905, Одесса, – 1980), инженер-агроном, доктор наук Альфред Балаховский (1901, Россия, – 1983), инженер-химик, доктор права Михаил Бродский (1917, Киев, – 1980), инженер-электротермист, доктор наук Виктор Бройдо (1907, Москва, – 1978), инженер-физик, художник Андрей Гербильский (1907 – 1992), многие другие.
В работе Объединения русско-еврейской интеллигенции в Париже участвовали и русские интеллигенты: П. Милюков, Н. Бердяев, Г. Федотов. Последний сделал доклад на тему «Религиозные аспекты русско-еврейской дружбы». Наиболее известным стал изданный Объединением в 1939 г. альманах «Еврейский мир», в котором были опубликованы статьи по актуальным проблемам национальной жизни в диаспоре. Члены Объединения, эмигрировавшие в связи с войной в Америку, воссоздали свой союз в Нью-Йорке и там, в 1944 г., выпустили 2-й альманах «Еврейского мира».
Фактически еврейским являлось издательство и магазин «Дом Книги», во главе которого стоял более 60 лет его создатель Михаил (Мойша) Каплан (Делорм; 1894, Одесса, – 1979).
Своеобразным уголком русской культуры в Париже десятилетиями оставался магазин Иосифа Лемперта (1909, Москва, – 2009). После трех курсов ИФЛИ Лемперт участвовал в Великой отечественной войне. С 1957 жил в Польше (на родине жены), а в 1967 г. переехал в Париж. Библиофил и любитель старины, он стал владельцем антикварного и букинистического магазина, который посещали С. Лифарь, И. Зильберштейн, приобретший чемодан с архивом К. Коровина, многие другие знаменитости.
В межвоенном Париже действовало несколько благотвори-тельных еврейских организаций: Общество помощи еврейской беженской интеллигенции, Общество помощи евреям, пострадавшим от погромов в России, Приют и Столовая для детей еврейских беженцев из Германии, др. Имелись организации общинно-земляческого типа, как, например, Русско-еврейская община «Огель Яаков» («Шатер Яакова»), Еврейская религиозная община «Кехилат ха-ахроним» («Община последних /мудрецов/»), Одесское и Бессарабское землячества.
В Париже возникло множество русско-еврейских художественных организаций, клубов и образовательных структур: Клуб русских евреев в Париже, Еврейский культурный фонд, Еврейский нацио-нальный фонд «Керен Каемет ле Исраэль», фонд «Керен ха-Иесод», Еврейская культурная лига в Париже, Еврейский народный университет, Союз еврейских студентов, Союз еврейских художников, Союз еврейских писателей и журналистов. Были политические и правозащитные еврейские организации, как, например, Сионистская трудовая партия «Хитахадут», Союз сионистов-ревизионистов.
Для защиты своих интересов многие из этих структур объеди-нились и создали Федерацию еврейских обществ.
Свои организации создавали студенты из Российской империи. Так, в Нанси, где было множество российских студентов, имелись просионистская Ассоциация и прокоммунистическая группа Funk (Искра).
После войны число российско-еврейских организаций значительно уменьшилось. Возродилось лишь несколько союзов. В Париже возник новый центр притяжения – посольство Государства Израиль.

Героические и трагические страницы истории. Эти страницы обычно сопутствуют друг другу. Так было и в 1914-15 гг., когда воевать против германского милитаризма шли добровольцы из многих стран. Значительное число волонтеров составляли жившие во Франции выходцы из России: политэмигранты, студенты, евреи, покинувшие черту оседлости после погромов. Волонтеры прибывали полные энтузиазма и мужества, но сталкивались с удручающим беспорядком и дезорганизацией во французских подразделениях для иностранных подданных, а потом – в иностранном легионе, где их оскорбляли и унижали, где было много преступников и царили особые нравы. В июне 1915 добровольцы взбунтовались и избили несколько особенно грубых унтер-офицеров. Военно-полевой суд приговорил восьмерых зачинщиков к расстрелу. Военный атташе русского посольства граф А. Игнатьев добился отмены приговора, но слишком поздно. Они умерли с криком «Да здравствует Франция!». «Эти волонтеры, предводимые евреем – революционером, представляли самый нежелательный элемент», – докладывал царю русский посол во Франции. Но бунт привел к удовлетворению требований бунтовщиков: их вернули в регулярную французскую армию, а желающих отправили в Россию. Согласно отчету Комитета помощи русским добровольцам (им руководил известный эсер В. Чернов), евреи не только возглавляли бунт, они составляли большинство русских волонтеров: в общем списке из 1.101 человек евреев было 606, в то время как русских по национальности – только 66. Т.е. среди российских подданных во Франции, посчитавших долгом жертвовать своей жизнью во имя России, на каждого русского приходилось девять евреев(!).
Одним из этих добровольцев был Зиновий Пешков (Свердлов; 1884, Нижний Новгород, – 1966), приемный сын М. Горького, старший брат первого президента Советской России Якова Свердлова. В 1-ю мировую войну он потерял правую руку и, несмотря на это, сделал блестящую военную и дипломатическую карьеру, став бригадным генералом и Послом Франции. С созданием Свободной Франции он присоединился к де Голлю. В 1941 г. участвовал в боях в Северной Африке, позже представлял Свободную Францию в Южной Африке (там он стремился предотвратить переход этой страны на сторону Германии); в Китае, где наладил дружеские отношения с Чан Кайши и Чжоу Эньлаем, и в Японии, где работал с генералом Макартуром.
Около 10 тыс. эмигрантов из России служили во время войны Франции с нацистской Германией в 1939-40 гг.
Евреи сыграли большую роль во французском движении Сопротивления (порядка 15–20% его участников). Трое среди шести основателей организации Либерасьон и трое среди 16 членов Национального комитета – высшего органа движения Сопротивления были евреями. Особую роль в руководстве французским Сопротивлением выходцев из разных стран сыграл Борис Матлин (Гастон Ларош; 1902–1964), попавший во Францию в двухлетнем возрасте. Организацией помощи еврейским детям было спасено около семи тысяч детей. Сражаясь за свободу Франции, многие евреи погибли.
В июне 1940 г. поэт Довид Кнут с А. Полонским и А. Люблиным создали подпольную организацию Еврейский бастион – одну из первых групп не только еврейского, но и французского Сопротивления. В 1942 г. вышла в свет брошюра Кнута, призывающая к вооруженной борьбе с фашистами. Будучи фигурой известной и заметной, Кнут, по решению Главного Штаба, уходит в Швейцарию, где скрывается до освобождения Франции. Его жена Ариадна продолжала свою деятельность и в 1944 г., во время операции по спасению еврейских детей, погибла. Посмертно награждена «Военным крестом» и «Медалью Сопротивления». В 1947 г. Кнут издал книгу о деятельности Еврейского Сопротивления во Франции.
Активно участвовала в Сопротивлении – вместе со своим мужем французским поэтом Луи Арагоном – писательница Эльза Триоле (1895, Москва, – 1970).
Тамара Пагис (1914, Кишинев, – 1974), поехавшая в Париж в 1939 г. для специализации по внутренним болезням, участвовала в Сопротивлении в качестве ведущей в тройке МОИ (Организации французской компартии). Она помогала всем, кого преследовали фашисты, в частности обеспечивала документами и хлебными карточками. Группа организовала ячейки на почте, телеграфе, электростанции, железнодорожной станции Канн и в предместьях. Пагис переправляла в лес людей, оружие, наладила связь между партизанами и советскими военнопленными, находившимися у немцев, передавала данные разведки о численности и местоположении немецких частей, их вооружении и т.п. В годы послевоенной жизни в Бессарабии Пагис опубликовала несколько рассказов. Большое участие во французском Сопротивлении принимали Бачкуринские – Арон, его сестра Люба (Вольфовна) и жена Люба (Матусовна). Они родились и получили среднее образование в Бессарабии. Арон для поступления в вуз уехал во Францию. После завершения учебы работал педиатром. С первых дней войны он вступил добровольцем во французскую армию, а как только начали создаваться первые группы Сопротивления, стал одним из его участников. Арон организовывал сбор продуктов и отправку посылок политическим заключенным, занимался сбором оружия и теплой одежды для партизан, а также спасением детей преследуемых нацистами людей. Для раненых участников Сопротивления создал подпольную медицинскую службу. Его стали называть доктор Франсуа. При выполнении очередного задания погиб муж его сестры Яков Зильберман, а в квартире молодой вдовы устроили засаду. В нее попали и Арон, и его жена Люба. Их пытали, но они не выдали даже адреса своей квартиры. В октябре 1943 г. Арон, его жена и сестра были отправлены в Аушвиц, где и погибли. Бессарабское землячество во Франции присвоило одному из своих залов имя «Франсуа Бачкуринский». Сделали также стенд в память о 12 погибших земляках – героях французского Сопротивления.
Периодически в залах музея Яд ва-Шем устраиваются выставки художников, погибших в Катастрофe. Многие из них – русские евреи, причисляемые к Парижской школе. Таковы Абрахам Берлин (1894–1942) из Нежина, Леопольд Бернштейн-Синаев (1867–1944) из Вильно – несколько его работ находятся в Третьяковской галерее, Давид Брайнин (1905, Харьков, – погиб в Аушвице). Юлиус Гордон, родившийся в Иркутске в 1908 г., с началом войны вступил во французскую армию; позже участвовал в переправке еврейских детей в Швейцарию. Погиб от рук фашистов. Яков (Жак) Готко (Янкель Готковский) родился в 1900 г. в Одессе. После погромов 1905 г. семья эмигрировала в Париж. Яков (Жак) стал художником театра и кино. В 1939 г. отправлен в Компьень, депортирован в Аушвиц, где встретил мать и сестру. Все они погибли. Эрна Деем (Вольфсон) участвовала во многих выставках. В 1942 была арестована. Погибла. Моисей Коган, очень лиричный и своеобразный скульптор. В 1925 г. его избрали вице-председателем Осеннего салона (Париж). В 1942 г. был схвачен во время облавы и погиб в лагере. Айзик (Адольф) Федер из Одессы, участвовал в выставках с Модильяни, Сутиным, Липшицем. Был арестован и отправлен в Дранси, оттуда – в Аушвиц. Погиб. Его жене удалось бежать, сохранив альбом с рисунками Федера, выполненными в лагере. В глазах его «Читающего с желтой звездой» философское спокойствие обреченного.
Павел Апостол (1872– 1942/?/) состоял на службе в российских учреждениях во Франции. Читал лекции по политической экономии и финансам в русских вузах Парижа. Был председателем правления Общества друзей русской книги в Париже и редактором журнала Общества. Слыл образцом порядочности и интеллигентности. Погиб в Аушвице.
Война и Катастрофа, гибель Ильи Фондаминского, матери Марии, молодого поэта, прозаика и эссеиста Юрия Мандельштама, не успевшего написать свои лучшие и главные книги, беллетристки Ирэны Немировской (она писала по-русски и по-французски), многих других нанесли колоссальный урон русско-еврейской эмигрантской колонии в Париже – равно творцам и потребителям культуры, ее покровителям-меценатам, разрушили атмосферу взаимосвязи и кодекса чести.
Илья Фондаминский (Бунаков) играл огромную роль в культурной жизни Парижа 20–30-х годов. Ему в эмиграции не было равных по кипучести и разносторонности, неутомимости и бескорыстию дел. Он обладал способностью притягивать к себе людей. Из молодых поэтов и писателей Илья Исидорович создал группу под названием «Круг» и помог им издавать альманах с тем же названием. Он же его и редактировал. Собрал актерский коллектив, преимущественно из молодых, и создал «Русский театр». Для сбора средств нуждающимся литераторам прибегали тогда к благотворительным балам, которые Фондаминский отлично организовывал, а это было делом не простым: каждый год нужно было придумывать что-нибудь особенное, чтобы привлечь богатых и щедрых евреев . В 1941 г. Илья Исидорович был арестован. В концлагере он читал лекции заключенным. Его отправили в Аушвиц, где он был уничтожен в ноябре 1942 г. По другой версии, он вступился за избиваемого заключенного и был забит насмерть. Еще очевидней стала роль Ильи Исидоровича после его гибели. Вся окружавшая Фондаминского молодежь находилась под влиянием внушаемых им идей благородства и самопожертвования. Один из основателей французского Сопротивления поэт и ученый-этнограф Борис Вильде (это он и пустил в обиход слово «резистанс» /«сопротивление»/) также был из общества «Круг», созданного Фондаминским. На доске у входа в Музей человека, где он работал, имя Бориса Вильде рядом с именами других погибших сотрудников – Анатолия Левицкого и Деборы Лифшиц.

Салоны. Меценаты. Деятели культуры. Ни в одной из стран, куда попадали выходцы из России, не было министерств абсорбции, «сохнутов» и других подобных организаций, созданных для приема репатриантов в Израиле. Нужно было как-то выживать самим. Литераторы в России не приобретали «кормящей» специальности, и лишь немногие из них взялись за другие промыслы, так что русско-еврейская традиционная благотворительность, роль русско-еврейских меценатов, щедрых и культурных русских евреев оказалась особенно важной, спасительной. А. Штейгер писал З. Шаховской: «Я несколько раз виделся с Сириным (псевдоним В. Набокова. – М.П.) и был на его вечере, на котором было 100–120 уцелевших … евреев … среда, … без которой не вышло бы ни одной строчки по-русски» .
В эмигрантской житейской убогости неоценимую роль играли меценатствующие обустроенные семейные дома. Хозяева многих этих «литературных салонов» были евреями. Дом художницы Сони Делоне стал центром артистической жизни Парижа 20-х гг. Двери ее дома после дневного отдыха были открыты для всех, кто интересовался искусством или хотел получить совет мэтра. У многих подающих надежды художников она покупала картины и таким образом поддерживала их. В 1923 г. участвовала в благотворительной (в пользу русских художников за рубежом) постановке – делала декорации.
Гингеры – поэты Александр Гингер и Анна Присманова (Присман) учредили свои среды. Судя по сохранившимся альбомам, число посетителей гингеровских сред достигало 50 человек. Ирина Гржебина, создавшая во Франции группу «Русский балет», писала автору-составителю, что в добрые старые времена в доме ее отца Зиновия Гржебина на буфете лежали купленные им билеты на представления русских актеров и певцов, и гости (а веренице гостей счета не было) могли брать эти билеты в любом количестве. Большую роль в русском зарубежье играла поэтесса Софья Прегель. Ее называли «директрисой русской эмиграции». Доброту Софьи Юльевны некоторые даже осуждали: выключат за неуплату газ у знакомого антисемита, который под пьяную руку бросается «жидом» направо и налево, а она дает деньги: «Как можно, ведь у него дети, а их нужно кормить!» . Прегели во-время бежали из Парижа в Америку и оттуда посылали во Францию посылки с провизией, одеждой, лекарствами.
Но одними из главных благотворителей русского Парижа были Цетлины. В их квартире собиралось до 100 человек. На Новый год Дедом Морозом переодевался художник Михаил Ларионов. С 1940 г. супруги жили в Нью-Йорке, откуда помогали оставшимся в Европе. Помогал соотечественникам, оказавшимся в военной и послевоенной Франции в тяжелом положении, Марк Алданов. Леонард Розенталь, в юности эмигрировавший во Францию из Грозного и сделавший состояние на продаже натурального жемчуга (его называли «жемчужным королем»), получил широкую известность своим меценатством. В 1920-е гг. он много помогал русским ученым, литераторам и артистам.
Для создания Богословского института в Париже деньги собирали «всем миром», но в решающий час их на покупку земли не хватало. «Недолго думая, – рассказывал митрополит Евлогий, – я надел клобук – и поехал к М.А. Гинзбургу. Я знал, что он человек широкого, доброго сердца и искренне любит Россию. На мою просьбу он дал нам ссуду… без процентов и бессрочно… “Я верю Вам на слово. Когда сможете, тогда и выплатите”, – сказал он» .
Послевоенный Париж заметно обеднел. Но литературная жизнь начала возрождаться. Вышел сборник стихов Довида Кнута, «Дневник в стихах» Николая Оцупа. Были изданы посмертно стихи Юрия Мандельштама. Литературным салоном в Париже стала квартира Анны Элькан. Художник Мария Шабшай (1890, Петербург, – 1983) вошла в историю как один из основателей Музея еврейского искусства в Париже. Она стала его первым хранителем и директором. В Комитет по созданию Музея входил Марк Шагал, и в архиве М. Шабшай сохранились его письма к ней. Особым очагом культуры стал в Париже ресторан Льва Аронсона (Доминика). Его посещали литераторы и художники, и для их посиделок и дискуссий был выделен специальный зал. Собрания приобрели регулярность, и их участников стали называть «доминиканцами». Доминик писал театральные рецензии, устраивал в ресторане экспозиции декораций, учредил премию для молодых актеров. В «золотой книге» Доминика – подписи Ромена Гари, С. де Бовуар, А. Камю, Г. Мюллера, М. Алданова, многих других. Не раз в ресторане бывал Окуджава и записал в этой книге строки своей песни: «На бульваре Распай господин Доминик у руля…». Доминика за заслуги перед французским театром наградили Орденом Почетного Легиона, Медалью Парижа, он был возведен в звание Командора Искусства и Словесности.
Александр Звигильский родился в Париже в 1932 г., в семье выходцев из России. Он со своей женой, одесситкой Тамарой, основали Ассоциацию друзей Ивана Тургенева, Полины Виардо и Марии Малибран (сестра Виардо), стали издавать ежегодник, в котором в основном печатались переписка Тургенева и неизданные материалы о нем, основали в Буживале Музей И.С. Тургенева; в нем организовывали концерты, выставки, симпозиумы, отмечали юбилеи писателей, художников и музыкантов из окружения Тургенева и Виардо. Александр Яковлевич автор статьи «Тургенев и еврейский вопрос», в которой рассказывает об осуждении писателем антисемитизма.

Некоторые общественные и политические деятели. Доктор Лев Шейнис (1871, Волынская губ., – 1924) был председателем правления Тургеневской библиотеки четверть века. Он работал в редакции «Медицинская неделя», переводил специальную литературу на русский, публиковался на французском, немецком, испанском и еженедельно посылал заметки в американский медицинский журнал; издавал терапевтический ежегодник. Шейнис был одним из авторов Еврейской энциклопедии Брокгауза и Ефрона, в которой и о нем есть статья. Он читал лекции в Русской высшей школе общественных наук. Отыскивая средства на нужды библиотеки, выступал с лекциями в ее пользу, участвовал в постановке ряда любительских спектаклей.
Юрист и общественный деятель Соломон Познер (1876–1946) был из тех незаметных двигателей культуры, без которых она вряд ли бы существовала. Он стал секретарем Комитета помощи русским писателям и ученым во Франции, занимался сбором денег и распределением ссуд, вел деловую переписку и готовил благотворительные балы, спектакли, концерты. К нему за помощью обращались Бунин, Бальмонт, Ходасевич, др. Во время войны Познер скрывался на юге Франции, а сразу после освобождения вновь включился в общественную жизнь. Занимался историей евреев и защитой их прав.
Ицхак Шнеерсон (1879, Каменец-Подольск, – 1969) получил традиционное еврейское образование. Он был казенным раввином, занимался социальными проблемами еврейского населения, отстаивал его права. В 1920 г. поселился в Париже с женой и четырьмя сыновьями. Их надо было содержать, и он стал предпринимателем. Часть доходов начал выделять на благотворительность. Был избран вице-председателем Еврейского общества трудовой помощи. В парижской квартире Шнеерсонов бывали А. Толстой, П. Милюков, Х. Вейцман. После оккупации Франции Шнеерсон, находясь в Гренобле, начал собирать свидетельства об истреблении евреев. Он составил программу деятельности будущего Центра современной еврейской документации. Собранные материалы прятали у местных деревенских жителей. Вернувшись со своим Центром в Париж после освобождения, группа исследователей приступила к научной обработке документов. Шнеерсон добился включения в состав делегации Франции на Нюрнбергском процессе Леона Полякова. Центр стал важной еврейской научной организацией, издавал сборники материалов, десятки монографий и огромное количество статей о Катастрофе европейского еврейства. В библиотеке Центра хранится 50 тыс. книг, газет и различных публикаций на французском, английском, немецком, русском, идиш, иврите, итальянском; фототека насчитывает 40 тыс. фотографий. Ицхак Шнеерсон посвятил себя еще проекту создания Мемориала неизвестному еврею-мученику, жертве Катастрофы. В комитет под председательством И. Шнеерсона вошли генерал де Голль, маршал Б. Тито, У. Черчилль, Бен-Гурион, королева Бельгии Елизавета. В 1953 г. был заложен краеугольный камень Мемориала, а 30 октября 1956 г. состоялось его открытие.
Борис Суварин (1895, Киев, – 1984). Его мать была еврейкой, отец – ювелир Кальман Лифшиц – караимом. Семья приехала в Париж в 1897 г. Борис стал зарабатывать на жизнь в 14 лет и так же рано заинтересовался политикой. Быстро завоевав известность среди французских социалистов, он вошел в редакции ряда изданий. Опубликовал брошюры о большевиках и начал получать «зарплату» из СССР. В составе французской делегации приехал в Москву на 3-й конгресс Интернационала. Там он вмешался в судьбу незаконно содержавшихся в тюрьме анархистов, и Ленин, с целью погашения скандала, ввел Суварина в секретариат Коминтерна. Находясь на этом посту, он понял сущность коммунистической системы и начал ее разоблачать. Перевел на французский и опубликовал завещание Ленина. Суварин получал информацию о творящихся в СССР бесчинствах. Проницательный политолог и смелый публицист он выступал с резкой критикой советской системы.

Сценические искусства и кино. Как и в других видах духовной деятельности русских евреев, их участие в искусстве театра было двойственным: и в традиционных еврейских представлениях на идиш, и в качестве русских (российских) актеров или танцовщиков.
Отец современного еврейского театра и оперетты на идиш Авром Гольдфаден (1840, Староконстантинов, Украина, – 1908) писал песни на иврите, а в 1869 г. опубликовал свое первое драматическое произведение «Ди Идене» («Еврейка»). Его труппа исполняла импровизации по музыкальному скетчу самого Гольдфадена. Он оказался первым театральным директором, который пригласил в еврейскую труппу актрису. Около шестидесяти музыкальных комедий Гольдфадена всегда имели большой успех. Но в 1882 г. культурные мероприятия на идиш были запрещены, и Гольдфаден эмигрировал. Переехав в Париж, поначалу жил в крайней нужде, но с 1889 почти 15 лет ему сопутствовала удача. Будучи отменным педагогом и адми-нистратором, он обладал и способностями композитора, декоратора, костюмера. В его музыкальных комедиях соединены библейские и фольклорные сюжеты, социальная сатира и насмешка. Гольдфаден является основателем музыкальной традиции на еврейской сцене. Труппы, которые ему наследовали, регулярно ставили его пьесы в течение всего XX в. В 1924 г. труппа Мориса Шварца, основателя Еврейского художественного театра в Нью-Йорке, имела большой успех в Париже, особенно «Ди цвей Кунилемн» Гольдфадена – пьеса о вынужденном браке в хасидской среде.
В 1928 г. парижская публика встретила овациями труппу Алексея Грановского (Аврахам Азар, 1890, Москва, – 1937) ГОСЕТа – Московского камерного еврейского театра. Спектакли произвели настоящий переворот в искусстве постановки и театрального исполнения. Соломон Михоэлс прославился в пьесах «Колдунья» Аврома Гольдфадена, «Выигрыш» Шолoм-Алейхема и др.
Лишь немногие из русско-еврейских актеров перешли во французский театр и стали частью иной культуры. Таковы Георгий Серов (1894 – 1929) и Григорий Хмара (1878 – 1970). Георгий (Юрий) стал учеником Е.Б. Вахтангова. Позже вошел в Пражскую группу МХТа. Критики называли его тонким мастером гротеска и считали вторым после Михаила Чехова. В 1925 г. Серов ставил спектакли и снимался в кино. С успехом выступал во французском театре «Ателье». Григорий Хмара родился и вырос в Полтаве. Он поступил в школу МХТа и играл в его 1-й студии. В 1921 г. уехал в Париж, где выступал в театре типа кабаре и снимался в фильме о Христе. Позже стал актером и режиссером Русского драматического театра в Париже, в дальнейшем начал работать на французской сцене. Он открыл театральную школу в Париже, где и преподавал.
В 1928 г. племянник композитора Массне, миллиардер, женившись на русской певице, создал Русскую частную оперу. По мнению работавших там балерин сестер Ирины и Лии Гржебиных , эта опера сыграла не меньшую роль, чем знаменитый балет Дягилева. В 1938 г. Ирина начала преподавать. После войны сестры возобновили работу открывавшейся до войны школы «Русского балета», а затем создали труппу из танцоров, певцов и музыкантов. Они с успехом гастролировали в Испании, Португалии, Швеции, Норвегии.
Ведущее место среди деятельниц балета русско-еврейского происхождения занимает Ида Рубинштейн (1885, Петербург, – 1960). Богатая красавица, она стала участницей «Русских сезонов», вошедших в историю мировой культуры. Ида начала выступать на парижской сцене, и газеты называли ее имя рядом с именами А. Павловой, Шаляпина, Нижинского, Карсавиной. Рубинштейн создала собственную антрепризу. В 1911 г. на сцене театра Шатле была показана мис¬терия д’Аннунцио «Муче-ничество Святого Себастиана» на музыку Дебюсси, блестяще оформленную Л. Бакстом; танец Святого на раскаленных углях, превращавшихся в лилии, ставил М. Фокин. С этой постановки началось признание Иды Рубинштейн во французской культуре. В 1934 г. она была награждена орденом Почетного легиона.
Ведущую роль во французской (и шире – западной) критике балета сыграли Андрей Левинсон и Шайкевичи. Андрей Левинсон (1887, Петербург, – 1933) публиковал рецензии на петербургские спектакли и ездил в Париж, где смотрел все постановки, показанные в «Русских сезонах» и в антрепризе Дягилева. Он разрабатывал теорию и эстетику балета с учетом его истории, формулируя взгляд на классический танец как танец, где все стилизуется и обобщается. В Париже (с 1921) Левинсон публиковался во французских и русских газетах, в театральных изданиях других стран, читал лекции в Сорбонне. Ряд его курсов был посвящен русской литературе. В Русском народном университете Левинсон вел курс современной французской литературы. В Лувре проводил беседы о живописи и скульптуре. Его лекции о балете сопровождались танцевальными иллюстрациями знаменитых артистов. Немало сделав для пропаганды русской культуры, Левинсон ощущал себя больше «гражданином мира», чем «гражданином России». Тесная дружба связывала его с Марком Шагалом. Он выступал с докладами и участвовал в концертах в Обществе друзей еврейской культуры. Меньше всего Левинсона интересовали гонорары, и он скончался, ничего не оставив семье. Чтобы оплатить долги, вдова продала три картины Шагала. А. Левинсон первый утвердил научный подход к истории балета и искусства танца. Он основатель школы балетной критики Франции.
Несколько замечательных людей из семьи Шайкевичей сыграли немалую роль в культуре Франции. Мария Шайкевич (1884 – 1964) известна своей дружбой с Марселем Прустом и мемуарами о нем. Она поддерживала Пруста вплоть до его смерти, а ее воспоминания стали одним из основных источников прустоведения. В литературном салоне Марии Шайкевич бывали художники и литераторы, она переписывалась с Анатолем Франсом. Дочь брата Марии Раймόнда – вышла замуж за Робера Риччи, сына основательницы знаменитого дома моды «Нина Риччи». Раймонда была его верной сотрудницей и вдохновительницей. Анатолий Шайкевич (1879, С.-Петербург, – 1947) – коллекционер, меценат, литератор, получил прекрасное образование. Его жизнь была заполнена игрой на виолончели, европейскими языками, путешествиями, театром, стихами, коллекционированием и увлечением балетом. В начале 20-х гг., уже в эмиграции, А. Шайкевич стал одним из организаторов Русского романтического театра и его художественным руководителем. Он ездил с труппой театра на гастроли по Европе, а его статьи выходили в берлинских и парижских изданиях. К середине 20-х гг. Шайкевич осел в Париже. Его деятельность как балетного критика увенчали книги, последняя из них – о Сергее Лифаре. Сын Анатолия Андрей Шайкевич (1903, С.-Петербург, – 1972) – инженер и переводчик, с 1946 г. начал печататься как балетный критик, он автор книги об Ольге Спесивцевой. Андрей анализировал российскую балетную школу, которая изменила лицо мирового балета. В эмиграции, благодаря многим балетным училищам и студиям, молодое поколение воспитывалось в духе этой школы.
В послевоенное время возникли Израильское кабаре Зигмуна Берланда, Еврейский народный театр А. Полякова и М. Мошковича, Еврейский театр (руководитель Роза Аронштейн, затем знаменитый актер и режиссер Герман Яблоков), Еврейский художественный театр (постановщик Иосиф Шейн, в прошлом – сотрудник Михоэлса по Московскому еврейскому театру). Немало русско-еврейских актеров состоялись в эстраде. Такой была Женя Файерман, которая с детства, проведенного в Подмосковье, грезила сценой. Она выехала из СССР, выйдя замуж за польского еврея. После долгих мытарств Файерманы попали в Париж, где Женя поступила в Академию искусства по классу вокала. Г. Яблоков пригласил Женю в свой спектакль «Папиросн». Впоследствии она переиграла весь репертуар молодых девушек в пьесах еврейских драматургов-классиков.
О насыщенности кинопроизводства Франции евреями рассказано репортером «Возрождения», поразившегося встрече Нестора Махно на съемках фильма Абеля Ганса: «Я знал, что собственник жуанвильской студии, директора, почти все служащие, административный и технический персонал, как и сам Абель Ганс, были евреями. Я ничего не понимал. – Евреи? – пояснил мне Морской, – ну, что ж, очевидно им доставляет удовольствие держать у себя одного из самых жестоких погромщиков. Он служит здесь плотником уже несколько лет» .
Жан Ренуар, один из основоположников французского кино, стал работать в кино под впечатлением «русской» картины «Пылающий костер». Этот фильм А. Волкова и И. Мозжухина был поставлен на студии Александра Каменки «Альбатрос». Каменка сыграл особенную роль во французском кино. О 30-летней продюсерской деятельности мэтра и его прославленном «Альбатросе» рассказывается во всех киноэнциклопедиях мира. Кинопродюсерство вообще стало заметной русско-еврейской профессией. Наряду с Каменкой во Франции выдвинулся Осип Берхольц; знаменитыми продюсерами стали Михаил Софра, Григорий Рабинович, Семен Шифрин. Немало русских евреев работали во французском кино в качестве композиторов, художников, сценаристов.
В плеяду «русских» режиссеров во Франции вошли Леонид Моги (Могилевский), Анатолий Литвак, Владимир Познер. Одним из самых плодовитых сценаристов мирового кино стал Яков Кампанеец. В 1946 г. по его сценариям было поставлено 10 фильмов. Среди других сценаристов русско-еврейского происхождения назовем Осипа (Жозефа) Кесселя, ставшего знаменитым французским писателем, членом Академии. Во французском кинематографе работал оператором Борис Кауфман, брат знаменитого Дзиги Вертова (Д.А. Кауфмана). Вместе с французом Жаном Виго Б. Кауфман снял документальный фильм «По поводу Ниццы» (1929), поразивший новизной художественной концепции и остротой социальной критики. Молодой архитектор Лазарь Меерсон совершил революцию в художественном оформлении фильма и нашел для французского кино собственный путь. Меерсон умер молодым, но оставил много последователей. Во главе одной из наиболее активных французских компаний – «Софар» стоял Р.Л. Пинес, пытавшийся объединить русских кинематографистов в эмиграции. И еще несколько заслуженных имен: оператор Самуил Бриль, режиссер Виктор Тривас, актер Дуван-Торцов, антрепренер Евелинов (Штейнфинкель), мастер рекламы А. Морской (Гринберг). В своем европейском рассеянии наши талантливые соотечественники не просто добывали на хлеб кинематографом, а творили новое искусство, о чем рассказывают фильмы того времени.

Русские евреи во Франции в последние десятилетия. Начиная с конца 1960-х гг., СССР оставляли (или подвергались высылке) в основном диссиденты, которые в значительном большинстве были евреями.
Ефим Эткинд (1918, Петроград, – 1999) – писатель, литературовед, переводчик и критик, был в числе немногих громко возмутившихся гонениями на Иосифа Бродского, за что его лишили профессорского звания и докторской степени. После эмиграции жил в Париже, выступал с лекциями в ряде университетов. Современники поражались его разносторонней интеллектуальной активности. Человек блистательного остроумия, он издал в Париже, в числе прочего, сборник «323 эпиграммы». Под его редакцией впервые на французском языке вышли переводы Пушкина и Лермонтова. Известность получила книга Е. Эткинда «Записки незаговорщика», посвященная судьбе творческой интеллигенции в СССР.
В середине 1970-х за распространение антисоветской пропаганды был судим автор остросатирических произведений Владимир Марамзин (1934, Ленинград). Получив возможность покинуть СССР, он поселился в Париже и начал издавать ежеквартальный журнал «Эхо», орган авангардистской российской словесности, экспериментальной нетрадиционной прозы и поэзии. В журнале печатались Е. Шварц, Э. Лимонов, Ю. Алешковский, С. Довлатов. В. Марамзин опубликовал несколько своих книг, созданных еще в России. Он декларировал неучастие в этнических проблемах, считая, что антисемитизму уделяется непропорционально большое место.
Владимир Аллой (1945–2001) эмигрировал в 1975 г. Он выпускал эмигрантскую литературу, печатался в «Русской мысли», «Континенте», «Время и мы», был корреспондентом Би-Би-Си и «Нового русского слова». Его главной миссией стала публикация архивов, восстановление реальной истории ХХ в. В 1977-81 он выпускал исторический сборник «Память», тома которого подпольно готовились в Ленинграде и Москве. Аллой основал в Париже собственное издательство «Atheneum» и начал выпускать альманахи «Минувшее», а также другие историко-архивные сборники. В целом им издано около 200 книг и журналов. Оставил воспоминания «Записки аутсайдера».
В 1973 г. в Париже состоялась выставка советских нонконформистов Ильи Кабакова, Эрика Булатова, Владимира Янкилевского, Оскара Рабина. Устроила эту выставку галерейщица Дина Верни (Эйнбиндер). Она родилась в Одессе, в семье, высланной из России в 1922 г. Стала натурщицей А. Майоля. Близкая связь с ним, имевшим дачу на границе с Испанией, помогала ей в годы Сопротивления участвовать в подпольной работе в маки. Скульптор завещал Дине свое творческое наследие, и она создала Музей изобразительных искусств его имени. Познакомившись с советским андеграундом, Дина высоко оценила его. В 1978 г. французами была вывезена, как ненужный хлам, разобранная на части инсталляция Янкилевского, украсившая затем отдельный зал Дины Верни. Там же оказались работы Булатова – автора сатирических композиций, где реальное изображение сочетается с шифрованными лозунгами типа «Опасно», «Входа нет». В 1985 г. Верни организовала первую выставку художнику-концептуалисту Кабакову, работавшему с материалом бытового абсурда советской родины. Выставка прошла в парижском Доме художника. Дина Верни стала выдающимся культурным деятелем Франции, организатором и строителем Музея изобразительных искусств в Париже.
Дмитрий Гузевич (р. 1955 в Ленинграде) после получения инженерного образования начал исследования по истории инженерной деятельности и передачи знания. С 1991 г. с женой Ириной Гузевич живет в Париже. Работает в Русском центре Школы высших социальных исследований. Основная тема ученого – циркуляция знаний. Автор большого количества научных работ, в основном – в соавторстве с женой. Они – организаторы ряда международных конференций и семинаров по истории науки.
Французские университеты и исследовательские центры стали в начале 90-х гг. прибежищем для ученых бывшего СССР, внезапно превратившихся из привилегированной прослойки в нищих «бюджетников» после почти полного прекращения государственного финансирования академических и отраслевых институтов. Евреи, составлявшие существенную и, как правило, наиболее инициативную часть научной элиты Советского Союза, заняли заметное место в процессе «утечки мозгов». Так Дмитрий Шепелянский из Новосибирского института ядерной физики с 1991 г. работает в университете Тулузы. Флорина Онуфриева (Кессельман) из Одесского университета c 1995 г. – ведущий научный сотрудник одной из крупнейших лабораторий под Парижем, Сергей Бразовский из Института теоретической физики им. Л.Д. Ландау c 1998 г. работает в университете Paris-Sud. Ефим Кац из того же Института Ландау в 2000 г. стал директором теоретического отдела института в Гренобле. Многие русскоязычные физики из Израиля наладили тесные контакты с французскими коллегами и регулярно посещали лаборатории C.N.R.S. и университетов Франции в рамках совместных научно-исследовательских проектов (А. Гербер, К. Кикоин и В. Флеров из Тель-Авивского университета, Б. Шапиро из Техниона, И. Шлимак из университета Бар-Илан и др.). Репатриировавшийся в 1971 г. из Бельц Израиль Вагнер не нашел места в Израиле и уехал по приглашению в Гренобль. Он проработал там 15 лет. После развала СССР Вагнер обеспечил возможность работы в гренобльской группе многим физикам-теоретикам из научных центров бывшего СССР. Вернувшись в Израиль в 1998 г., стал профессором в Холонском технологическом институте и превратил свою кафедру в исследовательский центр международного масштаба.
Подобная ситуация сложилась и в математике, и в химии – в тех областях научного знания, которые успешно развивались в бывшем СССР, и в которых евреи традиционно занимали ведущие позиции. Франция оказалась одной из стран, которые вовремя оценили этот научный потенциал и умело им воспользовались.

Основные источники

Абрамова Ж. Иосиф Миронович Лемперт: Очерк о библиофиле и антикваре, парижанине, влюбленном в русскую культуру // РЕВЗ. 8: 177–184.
Абрамова Ж. Художник Соня Делоне // РЕВЗ. 9: 304–318.
Амусин М. Горожане за границей: С. Довлатов, И. Ефимов, В. Марамзин // ЕВКРЗ. 5: 106–121.
Белопольская И. Женщина-огонь (Женя Файерман) // РЕВЗ. 8: 397–404.
Белый М. [Пархомовский М.]. ОЗЕ во Франции // РЕВЗ. 8: 273–277.
Берман-Штернфельд Эльвира. Ари Штернфельд – пионер космонавтики. Годы жизни во Франции // РЕВЗ. 8: 286–300.
Бирман М. В одной редакции: О тех, кто создавал газету «Последние новости» // ЕВКРЗ. 3: 147–169.
Букара Ф. Политическая активность еврейских студентов из Восточной Европы в Нанси // РЕВЗ. 9: 46–54.
Бэнишу-Луцкая А. Служение и Одиночество (Поэт Семен Луцкий) // ЕВКРЗ. 4: 262–272.
Вайсман Т., Систер Ю. Бессарабские евреи во французском Сопротив-лении: II. Доктор Франсуа // РЕВЗ. 8: 78–85.
Варшавский В. Парижский русский Монпарнас // Незамеченное поколение. М.: Дом русского зарубежья им. А. Сахарова. Русский путь, 2011.
Вишняк В. Памяти Ефима Григорьевича Эткинда // Сборник докладов международной конференции «Два учителя Тургенева: Гете и Пушкин – поэты любви». Сост. А. Звигильский. Париж, 2001.
Вишняк М. Годы эмиграции. 1919–1969. Воспоминания. Париж, Н.-Й., 1970.
Воробьев В. Великая галерейщица // ЕВКРЗ. 4: 437–445.
Генкина М. Художники Русского Зарубежья – жертвы Катастрофы // ЕВКРЗ. 3: 24–32.
Гузевич Д. Георгий Владимирович Шибанов // Закат российской эми-грации во Франции в 1940-е годы (Сб-к). Париж – Новосибирск. 2012.
Гузевич Д. Гузевич И. Российские евреи – вольнослушатели Консерватории искусств и ремесел в Париже в 1922–1935 гг. // РЕВЗ. 6: 46–62.
Гузевич Д. Дом книги в Париже, или «Пока не ушли свидетели» // Берега (СПб.). Вып. 7.
Гузевич Д. Красота, талант и эрудиция, или Сохранение памяти (Мария Шабшай) // РЕВЗ. 8: 326–340.
Гузевич Д. Научная школа как форма деятельности // Вопросы истории естествознания и техники. 2003. № 1.
Гуртовцева А. В память о Льве Полякове – историке антисемитизма // РЕВЗ. 10: 415–432.
Дунаева Н. Памяти Иды Рубинштейн // РЕВЖ. 10: 364–414.
Еврейский мир (Ежегодник на 1939 год). Париж: Объединение русско-еврейской интеллигенции, 1939.
Еврейский мир. II. Нью-Йорк: Объединение русско-еврейской интеллигенции, 1944.
Зак И. Леон Зак (1892–1980) // ЕВКРЗ. 4: 247–261.
Закат российской эмиграции во Франции в 1940-е годы. История и память. Сб-к, под общ. ред. М. Якунина. Париж – Новосибирск, 2012.
Звигильский А. О своей жизни и работе рассказывает Александр Яковлевич Звигильский // РЕВЗ. 9: 242–250.
Каплан В. «Еврейская трибуна» о России и русском еврействе // ЕВКРЗ. 2: 167–180.
Катанян В. Листы из архива // ЕВКРЗ. 3: 270–281.
Кельнер В. Евреи и еврейский вопрос в парижском журнале «Современные записки» // ЕВКРЗ. 3: 190–208.
Кельнер В. Соломон Познер и «Русский дом» в Париже // ЕВКРЗ. 3: 495–510.
Кикоин К. Луи Рапкин, последний ученик Спинозы // РЕВЗ. 9: 212–224.
Колкер Ю. «На листик лавра я имею право…» (Об Анне Присмановой; 1892 – 1960) // РЕВЗ. 8: 131–146.
Коростелев О. «Зильберштейн и Макашин в одном флаконе…» (Владимир Ефимович Аллой: 1945–2001) // РЕВЗ. 9: 129–140.
Коростелев О. Парижское «Звено» (1923–1928) и его создатели // РЕВЗ. 6: 177–201.
Крейд В. Неточкин салон (О салоне Анны Элькан) // РЕВЗ. 8: 121–130.
Латт Л. Скульптор Хана Орлова // ЕВКРЗ. 1: 361–389.
Латт Л. Слово о погибшем скульпторе // ЕВКРЗ. 4: 7–19.
Левина Э. Помощь врачам – жертвам войны и преследований («Энтр-эд-медикаль») // РЕВЗ. 8: 278–284.
Львов А. Евгений Вольман // РЕВЗ. 9: 260–263.
Мнухин Л. Российские инженеры во Франции // РЕВЗ. 9: 225–242.
Русское зарубежье. Хроника научной, культурной и общественной жизни. Франция. 1920–1975: В 8 т. / Под общ. ред. Л.А. Мнухина. Т. 1–4. 1920–1940. Москва: ЭКСМО – Париж: ИМКА-Пресс, 1995–1997; Т. 1(5)–4(8). 1940–1975. М.: Русский путь – Париж: ИМКА-Пресс, 2000–2002.
Носик Б. «…Не вышло бы ни одной строчки по-русски»: Евреи-меценаты в межвоенном Париже // ЕВКРЗ. 1: 504–505.
Носик Б. «Конец прекрасной эпохи» (Война, Холокост и конец Первой русской эмиграции в Париже) // ЕВКРЗ. 3: 33–40.
Носик Б. «На бульваре Распай господин Доминик у руля» // ЕВКРЗ. 4: 504–512.
Носик Б. «Наконец-то я увидел хороший фильм...»: Выходцы из России во французском кино // ЕВКРЗ. 1: 436–446.
Нюк М.-И. Звездный час «отца современного еврейского театра на идиш» Аврахама Гольдфадена: Париж, 1899–1903 // РЕВЗ. 9: 349–356. Об А. Гольдфадене см. также в главе «США».
Обухова-Зелиньска И. Борис Суварин // РЕВЗ. 10: 349–363.
Обухова-Зелиньска И. История одного клана – Шайкевичи // РЕВЗ. 9: 330–348.
Обухова-Зелиньска И. Русско-еврейские художники в Париже (1870–1940) // РЕВЗ. 10: 276.
Отчет комитета помощи русским добровольцам: Отчет за 1915–1916 гг. Париж, 1916 // ЦГВИА. Д. 62. Л.55; Там же. Ф.391. Оп. 2. Ед. хр. 12.
Пархомовский М. «Предводимые евреем-революционером»: О русских добровольцах во Франции // ЕВКРЗ. 2: 578–586.
Пархомовский М. «Нашла для Вас настоящий клад: Лев Исаевич Шейнис» // РЕВЗ. 6: 400–406.
Пархомовский М. По другую сторону баррикад, или Кто создавал «Современные записки» // ЕВКРЗ. 1: 219–225.
Пархомовский М. Сын России, генерал Франции. М., 1989.
Поповский М. Владимир Хавкин. 1990.
Прат Н. Г.Д. Гурвич, философ-социолог // ЕВКРЗ. 3: 103–119.
Раев М. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции 1919–1939. М., 1954.
Российская эмиграция во Франции в 1940-е. Полицейский отчет 1948 года «La colonie russe de Paris». Публ. Д. Гузевича и Е. Макаренковой, при участии И. Гузевич. // Диаспора: Новые материалы. Т. 8 (2007).
Систер Ю. Великая миссия Ицхака Шнеерсона // РЕВЗ. 10: 451–458.
Систер Ю. Моиз (Моисей) Гайсинский // РЕВЗ. 9: 264–272.
Систер Ю., Гендлер Б. Бессарабские евреи во французском Сопротив-лении: I. Тамара Пагис // РЕВЗ. 8: 68–77.
Сомина В. «В Праге ли, в Париже ли мы повсюду выжили…» (О Георгии Серове и Григории Хмаре) // РЕВЗ. 8: 370–387.
Сорокина М. Аймек-Гуарузим – Fondation Rosenthal // Евреи России – иммигранты Франции / Ред. В. Москович, В. Хазан, С. Брейар. Москва–Париж–Иерусалим, 2000.
Суриц Е. А.Я.Левинсон – историк балета и балетный критик // РЕВЗ. 10: 335–348.
Телицын В. Они погибли тогда... I. «...Был он образцом порядочности и культуры»: О Павле Николаевиче Апостоле // РЕВЗ. 6: 408–420.
Терехина В. «Беспощадный умница» – карикатурист МАД // ЕВКРЗ. 4: 220–228.
Тихонова Н. Девушка в синем. М.: Культура, 1992.
Ульянов Н. Алданов-эссеист // ЕВКРЗ. 1: 116–126.
Хазан В. Материалы к биографии Д. Кнута // Довид Кнут. Собр. соч.: В 2 томах. Т. 1. Иерусалим, 1997.
Хазан В. Право на исповедь (Николай Оцуп) // ЕВКРЗ. 4: 101–116.
Цетлин-Доминик А. Из воспоминаний // ЕВКРЗ. 1: 288–309.
Черняк А. Где был физик Анатоль Абрагам? // РЕВЗ. 9: 273–283.
Шлеев В. Парижский скульптор Наум Аронсон и его связи с художественной жизнью России // ЕВКРЗ. 1: 421–435.
Юниверг Л. «Иллюстрированная Россия» как зеркало эмигрантской жизни 20–30-х годов // ЕВКРЗ. 2: 202–220.