Из книги "Современное израильское изобразительное искусство с русскими корнями".

Иосиф Капелян

ДАГЕРРОМАНТИЗМ И «БОЛЬШАЯ СЕМЬЯ»

6 января 2006 года в галерее «Аль гащук» в Нетании открылась 28-я персональная выставка одного из ведущих художников Израиля Иосифа Капеляна, названная им «Большая семья». Экспозиция включала 31 работу и явилась первой в юбилейной серии персональных выставок художника – в год его 70-летия.

Феномен привлекательности «портрета» как жанра живописи во все времена не находит разгадки и сегодня. Не потому ли, что это сопряжено с воссозданием образа подлинной реальности, не терпящей суеты поиска? История живописи сродни стремлению человечества к самовоспроизведению личных «пристрастий» художника, запечатленных как в портретах современников, так и эпох, уже вытесненных эстетической памятью. При этом для зрителя совершенно неважно, выполнены эти портреты с натуры, по памяти, с фотографии или воссозданное лицо – плод художественного вымысла.
Помните одиночные, групповые фотографии в романтизированном и идеалистическом ключе? В определенных, характерных только для определенной атмосферы заданных позах, предопределяющих уже тогда развитие фотографии как вида искусства?
Экспонируемые на выставке картины эстетически возрождают мотивы начала эры фотографии, интонационно сродни ее манере, но выполнены средствами живописи – акриликом на холсте и бумаге. Лица на портретах словно проступают сквозь сердоликовые прожилки. Когда-то евреи верили, что в солнечных прожилках сардоникса – то, что умиротворяет душу, как неторопливость вечности, заложенной в иудаизме...

Прадеды и прабабки наши...
Они глядят на нас с портретов
Сквозь серо-бурый сердолик,
Сквозь халцедоновые лета,
Семитский сохранив язык,
Премудрости священных книг
И мир, что ломок, как тростник...

В «старинных портретах» И. Капеляна дается визуальный ряд поколения евреев как нации. Это портреты наших отцов и матерей, когда они были совсем юными, дедов и прадедов, когда они сами были детьми... В данном случае перед нами – разные художественно-типологические образы евреев – религиозных и нерелигиозных, но все они излучают забытую ныне чистоту.
Известно, что традиция дагерромантического (в обиходе – «старинного») портрета родилась как профессиональная рефлексия, желание художника уловить «бытие и образ мысли» мыслимого образа. В этой эстетической форме выразилось стремление живописцев передать ощущение ушедшего времени в «физическом» исполнении. Но одновременно дагерромантизм стал и напоминанием современному зрителю о том, что современный художник на равных владеет мастерством предшественников, хотя и дитя своей эпохи.
Сегодня немало художников использует многочисленные технические и компьютерные средства, облегчающие процесса создания работы. «Старинные портреты» И. Капеляна исключают эти «трюки», демонстрируя его виртуозное владение кистью.
Цикл «Большая семья» выполнен И. Капеляном в 1990-е годы в стиле дагерромантизма. В то время никто из израильских художников не работал в такой манере. Примечательно, что десятилетием раньше Михаил Заборов, оценивая первые опыты Капеляна в этой манере, писал: «И. Капелян любит образы, выходящие из сумерек прошлого на дневной свет, и не стесняется заявить об этой своей любви – действие, требующее мужества в наши дни...». Эта оценка не утратила своей эстетической и психологической точности сегодня, учитывая, что серия пополняется.
Заметим, что экспозиция «Большая семья» уже демонстрировалась в Израиле и за рубежом: в 1987 году – в галерее «Сафрат» в Тель-Авиве, в 1989 году – в Арт-центре «Стефен С. Авайс» в Лос-Анжелесе. «Еврейские портреты» в дагерромантической манере наиболее востребованы коллекционерами, особенно в США. В 2006 году мы получили счастливую возможность увидеть экспозицию в расширенном варианте в Натании. В день открытия выставки «Большая семья» Иосиф Капелян согласился ответить на некоторые из наших вопросов.

– Иосиф, что такое дагерромантизм? Какова история этого течения в искусстве? К какому времени относятся его первые образцы?
– Дагерромантизм – стиль в изобразительном искусстве, родоначальником которого стал художник Борис Заборов, ныне проживающий Париже, в прошлом – в Минске. В 1980-е годы в Париже я впервые увидел его работы, выполненные в этом стиле.
Термин дагер вошел в искусствоведение от имени изобретателя одного из видов фотографии в начале 20 столетия.
– В какой мере цикл «Большая семья» пополнялся новыми работами?
– Пополняется чаще, чем другие серии, поскольку речь идет о еврейском типе и характере. С точки зрения исполнения – также в дагерромантической манере, как стилистическое продолжение национальной семьи, которую нельзя разрушить. Она осталась такой в фотоальбомах. Мы знаем, что «Большая семья» – наша семья, но ощущаем между нами пространство и время. И этот эффект усиливает ощущение эмоциональной ностальгии.
– Какая деталь главная в еврейском портрете? Кто из предшественников стал для вас авторитетом в этой связи?
– Глаза. Выражение лица. Так, как это было у Рембрандта, у классиков.
– Почему дагерромантический портрет сегодня вам представляется интереснее реалистического?
– Тут нет противоречия. Мои «старинные портреты» тоже реалистические. Но «стилистика фотографии» отсылает к определенной эпохе. Эта серия задумана так. Другие – иначе.
– За 20 лет работы над «Большой семьей» эта тема по сути стала «сквозной» в вашем творчестве. Это патриотизм? Убежденность в решающем утверждении национального начала на земле Израиля?
– В портретах меня привлекает «еврейская душа», с ее историей, трагизмом и юмором, философией, глубиной и жизненной практичностью, желание художественно осмыслить свои национальные корни.
– Кто помогал вам в организации выставки и какие слова вы хотели бы сказать своему зрителю?
– Большую помощь в организации выставки оказал заместитель мэра города Натании Роберт Илатов, за что я ему искренне благодарен.
Своего зрителя жду на выставке и надеюсь, что экспозиция «Большая семья» живописно откроет ему больше, чем я сейчас скажу просто словами.

Однако на открытии выставки Иосифа не было. Попал в больницу, прооперировали. 70-летие было без именинника. После фуршета мы с Аркадием Лившицем отправились к нему в больницу. Он был еще очень слаб. Я взяла его за руку и уже собралась было рассказывать о выставке. Он тихо смотрел на нас с Аркадием, а потом сказал: «Я всегда знал, что у меня большая семья. Не распускайтесь. Готовьте книжку».
Он выздоровел, мы втроем выпустили общий альбом поэтических и живописных фантазий «Мистический осколок» – тот самый, что обычного человека, но с жаждой творить и мечтать превращает в художника.