РУССКОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ЭХО
Литературные проекты
Т.О. «LYRA» (ШТУТГАРТ)
Проза
Поэзия
Публицистика
Дар с Земли Обетованной
Драматургия
Спасибо Вам, тренер
Литературоведение
КИММЕРИЯ Максимилиана ВОЛОШИНА
Литературная критика
Новости литературы
Конкурсы, творческие вечера, встречи
100-летие со дня рождения Григория Окуня

Литературные анонсы

Опросы

Работает ли система вопросов?
0% нет не работает
100% работает, но плохо
0% хорошо работает
0% затрудняюсь ответит, не голосовал

РУССКАЯ ШКОЛА ЯД ВА-ШЕМ

Публицистика Александр Баршай


Доктор Ирит Абрамски:
* Чтобы история Холокоста стала частью
всеобщей истории человечества…
* Конечно, мы не Дон-Кихоты, но иногда мне
кажется, что работаем мы не зря…

Признаться, интерес к этой теме возник у меня после знакомства с Неонилой Львовной Цыганок, учительницей истории из небольшого белорусского города Осиповичи. Эта русская женщина, мать двоих детей, не спасала евреев в годы войны, не была партизанкой или подпольщицей, не участвовала в антифашистских акциях. Она и не могла ничего этого делать просто потому, что родилась только через 11 лет после окончания Второй мировой войны. И, тем не менее, Неонилу Цыганок с полным правом можно назвать достойной преемницей праведников народов мира. Ведь спасти от забвения не одну, а сотни еврейских душ, загубленных в страшные годы немецкой оккупации, восстановить имена героев, спасавших евреев, реконструировать историческую правду, которую многие не знают, забыли или не хотят знать вовсе – все это тоже требует большого мужества, праведности, сердечного участия. Именно спасением еврейских имен и душ от забвения упорно занимается четыре последних года Неонила Цыганок (Волнушкина).
Она и ее друзья-ученики взялись за это непростое, можно даже сказать, хлопотное дело совершенно бескорыстно, по велению души, по зову совести. По существу, одна учительница со своими добровольными помощниками восстановила историю Холокоста в целом районе Республики Беларусь – Осиповичском. Н.Цыганок - автор десятков статей и очерков в республиканских и районных газетах, ее ученики не раз становились победителями международных и российских конкурсов научно-исследовательских работ по истории Катастрофы. Наконец, в минувшем году Неонила Львовна своими силами издала книгу «Война известная и… неизвестная». Это глубокое и, главное, честное, объективное исследование трагедии осиповичских евреев в годы войны. Книга рассказывает также о героях-праведниках, которые, рискуя жизнью, спасали своих соседей, знакомых и совсем им не знакомых еврейских женщин, детей, стариков.


Учитывая все это, мы, израильские друзья Неонилы - бывшая узница гетто и белорусская партизанка Белла Баршай-Аронова, ее дочь Рахель Йомдина и племянник Иосиф Баршай, а также автор этих строк - решили помочь Неониле Львовне попасть на учебный семинар в Яд ва-Шем, где регулярно проходят стажировку учителя из многих стран мира.
Встретив свою заочную знакомую в гостинице «Золотой Иерусалим» и поздравив Неонилу с долгожданным прибытием на Святую землю, я решил лучше узнать о том, что же представляют собой семинары на русском языке в Международной школе Яд ва-Шем. Пока шло одно из занятий украинской группы, с которой приехала Н.Цыганок, мы и побеседовали с доктором Ирит Абрамски.
- Скажите, Ирит, Международная школа изучения Холокоста - она намного моложе самого Института Яд ва-Шем?
- Да. Школа создана всего десять лет назад. Но тема Катастрофы, как обязательный предмет изучения в израильской школе, началась, примерно, в начале 80-х годов. Тогда же в Яд ва-Шем и было создано отделение образования, существующее, таким образом, уже 30 лет. Каждый израильский школьник хотя бы один раз за годы учебы проходит семинар в нашем мемориале. Кроме того, Яд ва-Шем регулярно проводит десятки учительских семинаров по всей стране – от Эйлата до Цфата.
Но в годы, когда я была школьницей, а это было давно, у нас вообще эта тема не поднималась. Говорилось о восстании Варшавского гетто, о еврейских партизанах. Но не обсуждалась сама суть ужасающей трагедии еврейства, тема лагерей смерти, нацистская программа «окончательного решения» еврейского вопроса. Все изменилось после 1961 года, когда начался процесс Эйхмана. Тогда до израильской общественности дошло, что это действительно мировая трагедия, подлинная Катастрофа, которая многие годы, по сути, замалчивалась.


- Но почему? Понятно, почему она замалчивалась в СССР. Но в Израиле, в еврейском государстве?
- Во-первых, здесь, как и в Америке, Австралии, других странах, на первый план выдвигалась тема сопротивления, героизма еврейского народа. Надо сказать, что и Бен-Гурион стоял на этой позиции, потому что после 1948-го года, после создания Государства Израиль стране нужны были бойцы, люди смелые, сильные духом. Стояла задача вырастить бесстрашное поколение. А это было не просто. Мы, как и сегодня, были со всех сторон окружены арабскими врагами, страстно желавшими уничтожить молодое еврейское государство. Так что нам нужно было культивировать героизм, стойкость, стремление к победе. Подвиг защитников «Масады» - вот был наш главный воспитательный ориентир!
И лишь с 1961 года – во время и после процесса Эйхмана – в общественном сознании – не только в еврейском, но и в мировом тоже – произошел переворот, началась переоценка взгляда на современную трагедию еврейского народа. С этого времени Катастрофа (Шоа, Холокост) стала восприниматься как отдельный – и особый – исторический феномен. Она стала темой глубокого и серьезного изучения, осмысления не только для ученых-историков, но и для широкого круга людей. Началось это в Израиле, а потом – особенно после Франкфуртских судебных процессов 1963-65-го годов – очнулась Европа и далее другие страны мира.
- Поговорим теперь о русском отделе вашей Международной школы.


- Есть такой международный гуманитарный фонд – ICHEIC - это страховые деньги банков, невостребованные жертвами Холокоста. 97 процентов их идет, естественно, на помощь людям, переживших Катастрофу, а три процента выделяется на образовательные программы по изучению Холокоста. Комитет этого фонда предложил попробовать преподавать историю Катастрофы для нееврейских граждан государств, которые участвовали во Второй мировой войне на той или иной стороне или входили в антигитлеровскую коалицию, либо даже были нейтральными. Проект рассчитан именно на нееврейских учителей и тех, кто в этих странах серьезно интересуется историей Холокоста. Каждый год в Яд ва-Шем проводятся свыше 50 семинаров на английском, французском, немецком, испанском, итальянском, румынском, венгерском, польском, голландском, русском, арабском и других языках.


Так вот я отвечаю только за семинары на русском языке для евреев и для нееврев из стран бывшего СССР. Это Россия, Украина, Белоруссия, Молдавия, страны Балтии, но также и Грузия, Армения, Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Туркменистан и так далее. Каждый год мы проводим примерно три семинара для учителей из России, один или два - из Украины, по одному – из Латвии, Литвы, Эстонии и один общий еврейский семинар для групп из стран СНГ и Балтии. Так что ежегодно у нас проходят не менее восьми семинаров по девять-десять дней каждый. Кроме того, каждый год я езжу по очереди в эти страны, провожу там семинары и с нашими выпускниками, и с нашими будущими слушателями.


А первые семинары для людей из СССР начались в конце перестройки. Я стояла у истоков этого явления. Еще где-то в 1989-м году мы провели здесь первый семинар для еврейских диссидентов из России, такой полулегальный, неафишируемый, организованный с помощью «Натива». Потом были семинары в 93-м, и - я не помню точно – в 95-м, 96-м годах.
- А Вы в каком качестве трудились здесь тогда?
- О, я работаю в Яд ва-Шем с 1983 года. Сначала занималась историей Польши между двумя войнами. Потом заинтересовалась историей еврейских общин Северной Африки, я ведь востоковед по образованию. Это была вообще неизвестная тема, я ее как бы открыла. Писала докторат на тему ислама и Ближнего Востока в Принстонском университете в Америке. Пять с половиной лет там жила, училась и работала. Когда вернулась в Израиль, сотрудничала с разными университетами и подрабатывала в Яд ва-Шем. Здесь заинтересовались темой, которой я занималась, и предложили возглавить работу над составлением Энциклопедии еврейских общин Магриба. Я с удовольствием согласилась, и этот огромный оригинальный труд в течение семи лет был благополучно написан и издан...
- Тут как раз самое время, Ирит, узнать о Вас чуть подробнее, если не возражаете.
- Я родилась в Вильнюсе, представляю третье поколение евреев так называемого Литовского Иерусалима (Ерушалаим де Лита). Мой дедушка погиб в Понарах. Моя мама – Суламит Лондон-Абрамская – пережила Катастрофу. Она прошла все круги нацистского ада, и только благодаря своей молодости, мужеству, воле к жизни и, конечно, капле везения, ей удалось выжить. Она единственная спаслась из всей своей большой семьи, все остальные – а это около двадцати человек – погибли в Вильнюсском гетто. Мама прошла и гетто, откуда пыталась бежать, и концлагерь, и женские лагеря в Риге – Кайзервальд и другие. После ужасов войны, которые она перенесла, мама даже не хотела иметь детей. Еще счастье, что я появилась на свет. Мама – благословенна память ее – прожила большую и трудную жизнь, она умерла в прошлом году, немного не дотянув до 90 лет.
Мой папа – Лазарь Юльевич Абрамский - тоже «литвак», он из Ковно – Каунаса, прошел фронт, воевал в 16-й Литовской бригаде. То есть я с детства слышала эти разговоры о войне, об ужасах оккупации, росла на этих историях...
В 1957 году нам удалось с большими трудностями - через Польшу – выехать в Израиль. С тех пор я здесь. По сути дела, я - израильтянка. Стране было девять лет, и мне столько же. Я легко вписалась в израильскую жизнь. За шесть недель выучила иврит – научилась читать и писать и начисто забыла те языки, которые слышала в Литве. Мы поселились в Хайфе. Тогда очень тепло и сердечно принимали новых репатриантов. Каждый новый приезжий был на вес золота. Со мной, помню, носились, как с писаной торбой. Учителя и дети носили меня на руках: «Ой-ёй-ёй, она приехала из России, из Вильнюса, как замечательно, как это нам нужно!»


В Хайфе я с отличием окончила среднюю школу – «Бейт сефер ха-реали», одну из лучших в Израиле. Там я изучала арабский язык. И после школы какое-то время даже работала в арабо-еврейском центре в Хайфе. Служила в армии, конечно. Преподавала солдатам арабский язык. Потом поступила в Иерусалимский университет. Первую степень по востоковедению получила там. Вторую - в Тель-авивском. А уже третью степень – поехала получать в Америку, в Принстон.
Вернувшись домой, я на несколько лет погрузилась в невероятно интересную, но совершенно не изученную область – историю евреев Туниса и Ливии. Начинала, можно сказать, с нуля. Не существовало даже географических карт расселения евреев в Северной Африке, не было никаких материалов, никакой статистки – ни-че-го! Очень много работала в архивах Америки, Канады, Франции, Италии, получала документы из Туниса, брала интервью у людей, приехавших в Европу из Магриба. А главное – устные свидетельства израильтян, репатриировавшихся из Туниса и Ливии. Семь лет я работала над этим трудом. Это была огромная и кропотливая работа, с увлекательным поиском, неожиданными находками и открытиями. Наша 600-страничная «Энциклопедия еврейских общин Ливии и Туниса» вышла в свет в 1997 году. И оказалось, что мы сделали большое дело. Я сама не ожидала, что будет такой отклик. Получился серьезный вклад в историю Катастрофы еврейского народа. Он во многом изменил взгляды израильской общественности на Холокост, поскольку здесь всегда думали, что это трагедия только европейского еврейства. Для меня самой тоже стал открытием тот факт, что немцы планировали уничтожить не только евреев Европы, но и наших собратьев в Северной Африке. И когда мои исследования стали достоянием широкой общественности, в том числе и системы образования, то это вошло в учебники израильские. Меня стали приглашать в школы, на семинары – читать лекции учителям. И так я стала работать с израильскими преподавателями по теме сефардских евреев, евреев из мусульманских стран.


Кроме того, я была инициатором образовательной программы по Холокосту для израильских арабов-студентов педагогических колледжей. Они приезжали в Яд ва-Шем из разных мест, слушали у нас лекции, знакомились с Мемориалом, участвовали в семинарах. Таким образом, с 1997-го по 2003-й годы я, по сути дела, занималась в Школе преподаванием Холокоста израильским арабам. Три первых года – до начала интифады – эта тема была на подъеме – по следам Осло, эйфории «мирного процесса». Тогда же Яд ва-Шем посетили делегации из Иордании, Туниса и Марокко. Но потом, на фоне интифады и всего того, что за ней последовало, эта тема стала менее востребована.


Я по инерции еще недолго занималась ею, но в 2002-м году мне сказали мои коллеги и, главное, мой отец: «Послушай, доченька, почему ты занимаешься арабами, историей североафриканских евреев, а не историей, например, евреев литовских…». И как раз в тот год папа умер, и я действительно вняла его предсмертному пожеланию. Написала работу по истории Вильнюсского гетто, путеводитель по еврейским местам Литвы. Короче, с 2002-го года вплотную приступила к истории советских евреев в годы войны. Но это, конечно, было непросто для меня. Ведь это история моей мамы и ее подруг, история моей семьи. Очень нелегко. Ну, и вот, собственно говоря, уже восемь лет руковожу русским отделом Международной школы по изучению Холокоста. Русский я, можно сказать, заново выучила еще в годы, когда началась огромная алия из СССР, так что к этому времени, плохо ли хорошо, но я уже владела русским языком.
- А кто еще, кроме Вас, трудится в русском отделе Международных семинаров?
- Штатных сотрудников всего двое – я и моя помощница – Наташа Сигал. Она в Израиле почти 20 лет, сама представительница большой алии, у нее прекрасный русский язык, у каждой из нас есть свои относительные преимущества, мы как бы дополняем друг друга и, как мне представляется, неплохо делаем наше общее дело. Кроме того, у нас сложился замечательный коллектив лекторов – надежная наша опора. Это глубоко знающие и любящие свой предмет специалисты, которые ведут занятия и лекции на русском языке. Назову лишь некоторых из них: доктора наук Даниэль Романовский, Зеэв Дашевский, Зоя Копельман, Арон Шнеер, Пинхас Полонский, Илья Лурия, Михаил Вайскопф, а также Александр Тененбойм, Лиза Давидович и другие.
- Какие цели и задачи ставите вы, что хотите донести до слушателей за десять дней семинара?
- Моя цель, быть может, немного наивная, – дать учителям, интересующимся этой темой, во-первых, более глубокое понимание всего трагизма Катастрофы и, во-вторых, понимание глубинной связи ее с нынешним глобальным антисемитизмом и антисионизмом и, как следствие, делегитимацией государства Израиль.


Вы знаете, после развала Советского Союза, после тех серьезных позитивных перемен, которые произошли в мире на рубеже нового тысячелетия – отмены позорной резолюции ООН, приравнивавшей сионизм к расизму; визита папы римского Павла-Иоанна Второго в Израиль, посещения им Иерусалима, Стены плача, нашего Мемориала и сделанных им шагов к примирению католической церкви с еврейством; после международной Стокгольмской конференции, призвавшей все цивилизованные страны мира включить в школьные программы курс по истории Холокоста – после всего этого нам казалось, что ненависть к евреям сходит на нет, что антисемитизм постепенно исчезает. Так думали не только в Израиле, но и в Америке. И здесь были разговоры о мире, всеобщая эйфория, душевный подъем, надежды – конечно, наивные и безосновательные – на установление добрых отношений с арабами. Хотелось верить, как говорится.
Но, конечно, все изменилось, все рухнуло с началом интифады в октябре 2000-го года. Сегодня мы являемся свидетелями очередной вспышки антисемитизма и антисионизма. Израиль пытаются представить символом зла, его сравнивают с Аушвицем. Вот, к примеру, лауреат Нобелевской премии португальский писатель Жозе Сарамаго, недавно умерший, заявил, что Дженин – это Освенцим. Он знал, конечно, что это неправда, что это гнусная ложь, но чего не скажешь, чтобы понравится арабам и своей леволиберальной антисемитской публике! Мне очень горько и страшно за все, что происходит в мире. Как можно открытым текстом, что называется, с ясными глазами, говорить явную неправду! И это лауреат Нобелевской премии!
- Чего уж тут удивляться, если лауреатом этой премии является убийца евреев пресловутый «раис» Арафат!
- Да, оттого-то и горько, что вроде бы цивилизованный мир в своей слепой неприязни к евреям и их стране не может и не хочет отличать добро от зла, правду ото лжи.


И мы как раз видим свою задачу в том, чтобы наши слушатели глубоко прониклись пониманием, ощущением того, какое страшное зло таится в антисемитизме, который никуда не делся со времен Катастрофы, как важно всеми силами бороться с ним, преодолевать его, порою даже в самих себе, в своих соотечественниках.
Надо только при этом иметь в виду, что антисемитизм, его проявления везде разные: в России это иначе, чем на Украине, а в Литве иначе, чем в Эстонии. Везде свои оттенки. И это надо учитывать при работе с различными группами. Есть разные нюансы, разная реакция, разное восприятие темы. Например, если мы работаем с армянами, надо учитывать, что у них тоже была трагедия национальная. Если я веду разговор с украинцами, я должна помнить, что у них была трагедия Голодомора. Это нельзя игнорировать. Мы ведем с ними прямой и откровенный диалог, и нередко у нас возникают дискуссии, порою очень острые. Но открытый диалог – это очень важно. Вот недавно прошел у нас семинар литовский. Были политики, журналисты, профессора университетов – далеко не всегда доброжелательно настроенные. Разговор шел достаточно нелицеприятный. Не все были готовы признать наши доводы. Они хотели, чтобы мы поменяли наш подход. Ведь в их стране есть силы, которые хотели бы переписать историю, снять ответственность с граждан Литвы за соучастие в преступлениях против своих, литовских евреев. И все-таки даже они испытали здесь если не потрясение, то, во всяком случае, глубокое переживание, уехали под большим впечатлением от всего услышанного и увиденного. Сказать, что все они кардинально изменились и поменяли свои взгляды, я не могу. Но хотя бы на то, что они уехали не антисемитами, - на это мы можем надеяться.


А вообще наша сверхзадача – объяснить, что тема Катастрофы – это универсальная, всечеловеческая тема. И что она в какой-то мере касается загадки человеческой натуры: как личность ведет себя в экстремальных, нечеловеческих условиях. Это проблема человеческого выбора. Например, вопрос, который всегда поднимается: где был Бог тогда? Но первый ответ на этот сложный вопрос – другой вопрос: где был человек? Потому что прежде всего человек должен нести ответственность за все, что происходит.
- В связи с этим возникает, быть может, самый важный вопрос: какова, на Ваш взгляд, эффективность вашей работы, каков ее, так сказать, КПД – коэффициент полезного действия? Он достаточно высок?


- Я не знаю, трудно сказать. Вы понимаете, сколько бы ни было успеха, этого всегда будет мало, это капля в море. Даже если бы успех был на 50 процентов, хотя этого нет, а есть, может быть, 20 процентов, я считаю, все равно этого мало. Нужно еще очень и очень много работать – не только нам – всему миру – для того, чтобы, как сказал наш профессор Исраэль Гутман, история Холокоста стала частью всеобщей истории человечества, глубинного осознания того, что трагедия евреев, скажем, Украины – это трагедия и украинского народа, а уничтожение литовских евреев – это трагедия Литвы. Слушайте, когда мы говорим о военных преступниках в Литве, ведь их не судила независимая Литва, их судил Советский Союз. Но чтобы литовский судья осудил литовца - убийцу евреев, такого нет. Более того, убийц евреев превращают в национальных героев Украины или Литвы. И что с этим делать? Я знаю, что многие украинцы выступают против этого. Это национальный спор внутри Украины. Но пока что он, к сожалению, решается не в пользу правды, исторической справедливости…
Конечно, мы не Дон-Кихоты и мы не боги, но иногда мне кажется, что все же мы работаем не зря...
- Спасибо, доктор Абрамски, и успеха Вам и вашим коллегам.

А теперь слово – участникам семинара в Яд ва-Шем:

Михаил Тяглый (Киев)
Руководитель группы, научный сотрудник Украинского центра изучения Холокоста.


- Наш Центр, созданный восемь лет назад, – негосударственная организация. Наша задача – сохранить память о судьбе украинских евреев и рассматривать их трагедию не только как историю евреев, но и как неотъемлемую часть украинской истории. Это во-первых. А во-вторых, мы видим в уроках Холокоста очень мощный образовательный потенциал для воспитания украинских детей в духе толерантности, нетерпимости ко всякого рода ксенофобии, расизму, национализму.
Мы считаем, что эта тема должна входить в школьные программы, учебники и учебные пособия, как это принято в странах Евросоюза. И мы стремимся работать в этом направлении. У нас широкая целевая аудитория – это, во-первых, школьники и учителя, это студенты вузов и это преподаватели высшей школы. Преподаватели истории, социологии, литературы, других общественных наук. Мы проводим в регионах отборочные семинары для тех, кто интересуется этой темой, и потом с помощью наших партнеров-спонсоров имеем возможность направлять наиболее активных участников в такие крупные научно-образовательные центры, как Яд ва-Шем, «Мемориал Шоа» в Париже, государственный музей на месте бывшего лагеря смерти Белжец в Восточной Польше. Это, безусловно, прекрасная возможность для наших людей познакомиться с опытом работы зарубежных коллег, лучше понять историю Холокоста и, конечно, большой стимул для дальнейшей работы с учащимися, студентами.


Ныне мы привозим в Яд ва-Шем уже пятую группу украинских учителей. То есть мы делаем это уже пять лет подряд. Три наши группы были участниками семинаров «Мемориале Шоа» в Париже, там стажировка длится неделю, три группы ездили в Польшу, в Белжец.
У нас, в Украине, еще не сформировался комплексный подход к национальной истории, нет политики памяти, которая была бы адекватна полиэтнической и поликультурной истории страны, нет понимания того, что эти вещи должны поддерживаться государством. Наш Центр, к примеру, находит поддержку своим проектам у зарубежных партнеров, таких, как «Дом Анны Франк» в Амстердаме, государственный Мемориальный музей Холокоста в Вашингтоне, тесно сотрудничаем мы и с еврейскими организациями.
- Чем отличается обучение, скажем, в парижском «Мемориале Шоа» от семинаров, проводимых в Яд ва-Шем?
- Конечно, каждое из образовательных учреждений – будь то Яд ва-Шем, «Мемориал Шоа» в Париже, музей «Дом Анны Франк» в Амстердаме, Мемориальный музей Холокоста в Вашингтоне или Мемориальный музей «Лагерь уничтожения Белжец» – делают свою работу неодинаково и расставляют акценты по-своему. Безусловно, Яд ва-Шем рассматривает Катастрофу в первую очередь как уникальное трагическое явление в истории еврейского народа, и это понятно: память о Шоа составляет значительную часть современной идентичности израильтянина. Видение же европейцев, если говорить в общих чертах, более инструментально – они рассматривают Холокост как один из показательных примеров геноцида, который может быть осуществлен в отношении любого другого народа или группы людей. Этот трагический сюжет всеобщей истории должен научить нас, людей сегодняшнего дня, тому, каким образом можно и должно предотвратить повторение такой катастрофы. Для этого необходимо, прежде всего, настойчиво бороться с ксенофобскими настроениями в обществе, неустанно работать над формированием терпимого, доброжелательного отношения к другим людям и группам.
Все это достигается посредством исторической эмпатии, душевного и духовного проникновения в трагедию еврейского народа, что формирует наше личное отношение и видение истории. Иными словами, история Холокоста рассматривается в Европе как важный элемент в системе воспитания межэтнической толерантности и прав человека. Это не означает, однако, что такие же подходы не применяются и в Яд ва-Шем.

Светлана Майорова, учитель истории и правоведения (Киев)


- На семинаре в Яд ва-Шем меня очень привлекла тема, которая называется «Стоящие в стороне или стоящие рядом». Это очень интересный и важный аспект трагедии еврейского народа. Я хочу заняться им более глубоко и заинтересовать этой темой своих учащихся. Изучение проблемы человеческого равнодушия, молчаливого содействия жестокости имеет очень сильный моральный и воспитательный заряд. И вообще семинар в Иерусалиме дал мне яркий и мощный толчок для дальнейшей работы.

Максим Елигулашвили, преподаватель Института усовершенствования учителей (Херсон)
- Я впервые в Яд ва-Шем, это единственный музей в мире, посетить который было моей большой мечтой. Семинар и посещение Комплекса – огромное подспорье для меня, потому что история преподается здесь через историю человека, когда через судьбу одного можно представить и понять судьбу миллионов. Попытка сохранить имя, найти каждого – это действительно то, на что не нужно жалеть никаких усилий, что требует нашего первейшего внимания. Таким же путем мы пытаемся идти и в Украине. Мы стараемся не просто собирать свидетельства очевидцев, чтобы они лежали мертвым грузом, а пытаемся максимально использовать их в процессе погружения молодежи в историю Холокоста, стремимся активно влиять на мировоззрение учащихся, стараемся разнообразить образовательные формы и методы. И в этом смысле значение школы Яд ва-Шем трудно переоценить.

Неонила Цыганок, учитель истории, методист отдела народного образования
(Осиповичи, Беларусь).
- Прежде всего, я хотела бы подчеркнуть, что мое участие в семинаре в составе украинской группы – а я в ней единственная представительница Беларуси – это настоящее чудо. Его сотворили Ирит Абрамски и Наташа Сигал. Кроме них, я очень благодарна и признательна и вам с Рахель Йомдиной, а также ее маме Белле Иосифовне Баршай. Ведь вы не только стали моими друзьями и помощниками в работе, но и всем сердцем болели за меня, немало сделали для того, чтобы я смогла приехать в Израиль и участвовать в семинаре.
Что для меня здесь оказалось наиболее ценным? Во-первых, то, что я увидела изнутри, какие цели ставятся в работе со школьниками, студентами и преподавателями, когда изучается история Холокоста. И какие методики используются при этом. Очень важно, что кроме блестящих лекций, нам были предложены такие практические занятия, на которых показывалось, как конкретно эти методики используются. Например, дается домашнее задание, мы должны его продумать и в интересной, как теперь говорят, интерактивной форме выполнить и представить. Допустим, сегодня было занятие, которое называлось «Голоса и лица ушедшего мира. Практикум о еврействе Польши». В зримой, можно сказать, осязаемой форме мы знакомились с разнообразными типажами варшавских евреев, их судьбами, их взаимоотношениями с поляками. На основе их воспоминаний мы моделировали, разыгрывали различные житейские ситуации, конфликты и их разрешение. Эта игровая форма помогла нам лучше понять обстановку тех лет и показала, как можно с детьми проводить подобные занятия.


Потом мне хотелось бы сказать о наших лекторах, которые за короткий отрезок времени, отведенный на занятия, смогли глубоко раскрыть многие важные аспекты Холокоста. Прежде всего, это Ирит Абрамская. Она, безусловно, ведет лекции на очень высоком уровне, при этом очень эмоциональна, артистична, умеет как-то ненавязчиво вовлечь слушателей в общую беседу, в дискуссию. Что очень важно, она всегда оформляет свои презентации мультимедийными средствами. У нее на экране высвечены все фамилии, даты, цифры, иллюстрации. Это намного повышает эффект лекции. Хотелось бы особо отметить также мастерство, эрудицию Михаила Вайскопфа, докторов Баруха Бен-Нерия, Даниэля Романовского.


Большим плюсом является то, что семинары и лекции чередуются с обширной экскурсионной программой. Причем она очень продумана. Нас водили не только по залам Яд ва-Шем, что, естественно, является нашей главной целью, но показывали и саму страну. Все мы, понятно, приехали сюда в первый раз, для нас это – новый мир. И то, что мы увидели, когда нас возили на Масаду, на озеро Кинерет, по Иорданской долине, на Мертвое море, по Иудейской пустыне, - это просто поразительно! Можно сотни раз читать про Иудейскую пустыню, но когда ты своими глазами видишь среди голых скал, в желтых песках изумрудные рукотворные поля, пальмовые рощи, банановые плантации, теплицы, помидоры, высаженные по линеечке, – то для тебя это становится подлинным откровением! Это производит колоссальное впечатление.


И еще о чем бы я сказала: замечательная общая атмосфера. Руководители семинара – Ирит, Наташа, лекторы, экскурсоводы – все они стараются создать очень доброжелательную обстановку, причем такую, которая позволяет вести свободный обмен мнениями, вступать в дискуссию, обсуждать проблемы. Например, проводится предварительное подведение итогов, когда хотят услышать наше мнение, быть может, даже критическое. И к нам действительно прислушиваются, стараются учесть наши пожелания.
Я уж не говорю об условиях нашего пребывания: гостиница в центре города; подвозка; во время занятий - кофе-паузы, чай, кофе, печенье на столах; всегда хороший сухой паек в обед, чтобы сэкономить время. Короче, все в этом плане продумано, отлично организовано, за что отдельно хочется сказать: «Большое спасибо, Яд ва-Шем!»


Фото автора,

 



 

ФИО*:
email*:
Отзыв*:
Код*

Связь с редакцией:
Мейл: acaneli@mail.ru
Тел: 054-4402571,
972-54-4402571

Литературные события

Литературная мозаика

Литературная жизнь

Литературные анонсы

  • Дорогие друзья! Приглашаем вас принять участие во Втором международном конкурсе малой прозы имени Авраама Файнберга. Подробности на сайте. 

  • Афиша Израиля. Продажа билетов на концерты и спектакли
    http://teatron.net/ 

  • Внимание! Прием заявок на Седьмой международный конкурс русской поэзии имени Владимира Добина с 1 февраля по 1 сентября 2012 года. 

Официальный сайт израильского литературного журнала "Русское литературное эхо"

При цитировании материалов ссылка на сайт обязательна.