Симон Аджиашвили
Тишина, ограниченная холстом
Вот уже более месяца в Тель-Авиве, в галерее Rothschild Fine Art (бульвар Ротшильда, 140) экспонируется выставка новых работ Симона Аджиашвили, которая будет продлена до 26 июня 2010 года.
Стоит ли удивляться? Посетители идут и идут, в том числе и группы из Музея Тель-Авива. В «ХаАрец» и «Исраэль Ха-ем» опубликованы отклики, напоминающие скорее художественные эссе, созданные под впечатлением от работ Симона Аджиашвили.
Когда архитектор проектирует дом, он проектирует не только внешний вид, но и внутренние помещения. На картинах Симона Аджиашвили мы находимся внутри, в интерьере – во всех смыслах этого понятия. Полупустые комнаты типовых израильских
квартир конца 1990-х годов, впрочем, и сегодняшних тоже.
Приближенный, словно наезжающий на тебя крупный план, в котором предметный мир сужен до угла комнаты, окна, двери, выхода на балкон, проема между комнатами, зигзага винтовой лестницы или лестничного пролета между квартирами.
Закрытые окна и двери – как одинокие афоризмы, брошенные в пустоту, но чаще отворенные, распахнутые – в устремленности объединить пространство интерьера. Это пространство – воздух картины. Воздух, который ты ощущаешь так, словно до тебя никого и не было в этих квартирах типовых домов, словно ты проснулся от яркого света, осветившего часть помещения. И этот свет отражается во всех плоскостях, способных к отражению.
Оказывается, не только оконное стекло, но и пол тоже может стать «зеркалом» в массивной раме. И по мере продвижения взгляда по полотну ты неторопливо погружаешься в глубину этого отраженного света. Свет и тень подобны амплитуде настроений. Они запечатлены в максимальной растяжке цвета, устремленного по
тонам-полутонам к контрасту как к эстетическому острию. Не суетись, не торопись, прислушайся к себе, войди внутрь интерьера на холсте.
Эмоционально это то, что соответствует настроению заключенной в картинах тишины как метафизической субстанции, черпающей себя изнутри в глубине акрила, – субстанции, не знающей о звонках мобильника и сигналах автомобилей в пробках на дорогах, мелькании реклам и компьютерных окнах.
Работы Симона Аджиашвили по первому впечатлению кажутся выполненными в гиперреалистической манере. Однако художник отказывается в своем творчестве от фотографии.
– Я работаю так, как меня учили, – говорит Симон. – Делаю наброски, рисунки, которые потом могут соединиться в одной композиции. Мне хотелось бы сослаться на слова Роберта Лонге, написанные давно, но, как мне кажется, созвучные тому, что я делаю: «Только в тот момент, когда тени локально освещены, мы можем увидеть и понять
событие и его значение. В этой “натуральности” есть неизбежность случая и отсутствие возможности выбирать».
Симон Аджиашвили родился в Тбилиси, где в 1973 году окончил Тбилисскую государственную академию художеств. Его живопись в Израиле по сути неизвестна. Так сложилось, что, репатриировавшись в 1990 году в Израиль, художник сразу начал работать за границей и значительная часть его выставок проходила там. Сотрудничество Аджиашвили с галереями Бельгии и Голландии продолжается и сегодня. Живое общение с культурой Голландии на протяжении почти двух десятков лет стало внутренним ощущением себя в темах, характерных для искусства Голландии.
Как известно, жанр интерьера в живописи достиг наивысшего расцвета именно в Голландии. Достаточно вспомнить работы П. Сандерама и Э. де Витте с его «Португальской синагогой в Амстердаме» или «Женщиной за клавесином», где изображены три комнаты, расположенные одна за другой и уходящие вглубь дома.
Выставка «Новые работы» в галерее Rothschild Fine Art – первая персональная выставка Симона Аджиашвили в Тель-Авиве, но она сразу заявила о художнике как об интересном явлении в искусстве Израиля. В данном случае перед нами то, что по духу устремлено к непреходящим ценностям, к внутренней гармонии, которая достигается в мире изобразительного творчества единственным образом – качеством исполнения.
Интерьер? Момент запечатленной тишины на шумном бульваре Ротшильда...