РУССКОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ЭХО
Литературные проекты
Т.О. «LYRA» (ШТУТГАРТ)
Проза
Поэзия
Публицистика
Дар с Земли Обетованной
Драматургия
Спасибо Вам, тренер
Литературоведение
КИММЕРИЯ Максимилиана ВОЛОШИНА
Литературная критика
Новости литературы
Конкурсы, творческие вечера, встречи
100-летие со дня рождения Григория Окуня

Литературные анонсы

Опросы

Работает ли система вопросов?
0% нет не работает
100% работает, но плохо
0% хорошо работает
0% затрудняюсь ответит, не голосовал

Палата №221

Проза Александр Мерлин

Я родился в июне. Он родился тоже в июне. Я – в 1925-м. Он тоже в 1925-м. Я – в белорусском городе Быкове. Он – в городе Виттенбурге Передней Померании. Я - на Днепре. Он – на Эльбе. Меня назвали Александром. Его – Генрихом. Я, как пионер, к борьбе за дело Ленина-Сталина был всегда готов. Он, как гитлерюгенд, к борьбе за дело фюрера тоже был всегда готов. В июне сорок первого нам было по шестнадцать лет...

 

Живя на планете Земля, мы долго шли навстречу друг другу, и, когда нам исполнилось по 85, то в декабре 2010 года мы оказались рядом в 2-хместной палате урологического отделения клиники Богенхаус в Мюнхене. Поначалу мы молчали, потом «разговорились». Ставлю кавычки, ибо моё знание немецкого языка при относительно склерозном возрасте позволяют, как сказал когда-то Василь Быков, общаться с немцами не более, чем на ресторанном уровне...

 

И вот, общаясь с Генрихом не таком уровне, мы выяснили, что нас мобилизовали одновременно – в январе 43-го. Его – в оккупационную армию генерала Лемельзена.

Меня – в погранвойска Генерала Никифорова. Его направили в Муссолини в союзническую Италию, а меня – маньчжурскую границу с другим союзником Германии – Японией. И мы, семнадцатилетние вояки, солдаты двух враждующих аримий, присягнули выполнять главный закон войны: убей – или убьют тебя! Но убить один другого мы никак не могли: между нами было расстояние в 12 тысяч километров...

И вот через 66 лет после окончания Второй мировой расстояние между нами сократилось до двух больничных тумбочек, на которых были лекарства, фрукты и соки.

Мы могли видеть и слышать друг друга...


Он был пехотинцем, воевал против наших союзников — американцев, к ним же и попал в плен. После плена выучился на врача-ветеринара, лечил наших меньших братьев, а его любимые животные были кошки. Это нас сблизило — кошки тоже мои любимые животные… Сблизило! — смотрю на него и думаю: а ведь самым ненавистным для нас было слово «немец». Илья Эренбург в своих боевых очерках писал: «Смерть немцу!» Константин Симонов своё знаменитое стихотворение «Убей немца!» заканчивал словами:
Так убей же хоть одного,
так убей же его скорей,
сколько раз увидишь его —
столько раз его и убей!…
Я представил себе - вот я его увидел, я должен его убить?.. Ну, как тут было не улыбнуться? Тем более, что поговорка гласит: не бей лежачего! Он действительно после трёх мучительных операций был лежачий. А я сидячий и даже ходячий. Да поможет сильный слабому! — и я ему помогал, как мог: поправлял одеяло и подушки, давал пить, помогал свесить ноги во время трапезы, укладывал обратно, и, главное, заставлял есть… Ещё один стоп-кадр для улыбки. Однажды, когда он отказался есть, я ему говорю: «Генрих, эс, эс!» (неправильное повелительное наклонение от немецкого essen — есть, кушать). Он замахал руками и замотал головой: «Найн, найн, их бин нихт «СС», их бин вермахт!» Ох, уж эти немецкие ветераны! За десять лет жизни в Германии мне пришлось слышать не раз: «Я не стрелял!» И Генрих туда же: «Я не стрелял, я ухаживал за собаками…» А я представил себе, как эти вылощенные овчарки помогали вылавливать и вешать итальянских партизан. Но всё это было, было, было… Вчера — ненависть без памяти, сегодня — память без ненависти. А «я не стрелял» — один из компонентов покаяния побеждённой страны за миллионы невинных жертв — в пример не покаявшейся страны победившей… Победителей не судят, и их гордость всегда понятна, но и побеждённые подчас не теряют достоинства. Первые два дня Генрих отвергал мою помощь, и только на третий день, когда я поднёс ему сок, он вдруг обе руки положил на мою руку и несколько раз её пожал. Мне показалось, что в его глазах появился влажный блеск… Он сказал, что домой из больницы уже не вернётся. Я встал в командирскую позу: «Как сержант ефрейтору, приказываю прожить до ста лет!» Настала его очередь улыбнуться. Жена Хельга навещала его ежедневно. Она оказалась бывшей артисткой оперетты. Мы с ней наперебой вспоминали опереточных композиторов — Кальмана, Штрауса, Легара, Оффенбаха, Фримля… И даже попробовали спеть дуэтом выходную арию Марицы! Мы говорили на одном из прекрасных языков планеты — на языке музыки. Вот так бы всем людям Земли говорить на понятном друг другу языке — музыки, поэзии, живописи, на языке красоты и добра. Чтоб никогда и никому не вручали ни боевых орденов, ни медалей «За оборону…», «За взятие…» и уж тем более «За Победу над…» — одной страны над другой! В июне сорок первого, через три дня после нападения ЕГО страны на МОЮ, нам исполнилось по шестнадцать лет. А когда нам прозвенело по восемьдесят пять, мы в больничной палате встречали Новый, 2011-й год. В полночь я раздёрнул занавески на окне, и мы долго молча любовались фейерверками цветных петард, взлетающих с мирной земли в мирное небо. А когда через три дня мы, обнявшись, попрощались. Я у двери обернулся и скомандовал: «Лебен бис хундерт яр!» (Живите до ста лет.) Он грустно махнул рукой…
 

ФИО*:
email*:
Отзыв*:
Код*
# Анатолий Зелигер ответить
Очень трогательно.
18/01/2013 11:52:20

Связь с редакцией:
Мейл: acaneli@mail.ru
Тел: 054-4402571,
972-54-4402571

Литературные события

Литературная мозаика

Литературная жизнь

Литературные анонсы

  • Афиша Израиля. Продажа билетов на концерты и спектакли
    http://teatron.net/ 

  • Внимание! Прием заявок на Седьмой международный конкурс русской поэзии имени Владимира Добина с 1 февраля по 1 сентября 2012 года. 

  • Дорогие друзья! Приглашаем вас принять участие во Втором международном конкурсе малой прозы имени Авраама Файнберга. Подробности на сайте. 

Официальный сайт израильского литературного журнала "Русское литературное эхо"

При цитировании материалов ссылка на сайт обязательна.