Защита страны, народное хозяйство и здравоохранение

«Русские» защитники Эрец-Исраэль и Государства Израиль

Михаил Хейфец*

В конце Х1Х в. в Эрец-Исраэль возникли первые еврейские сельскохозяйственные поселения. Их строила так называемая первая алия (1882–1903 гг.). Создавать эти поселения и пользоваться плодами своих трудов было непросто: новоселам приходилось вступать в конфликты с соседями-арабами из-за границ земельных участков, из-за права на воду, на урожай и даже на собственное имущество. Они защищались группами и в одиночку. Типичным для этого поколения был выходец из России Аврахам Шапира, прибывший на землю предков в 1881. Он возглавил отряд само-обороны в Петах-Тикве.
Известны случаи, когда охрана поселений отдавалась на откуп местным арабам.
Первая вооруженная группа еврейских воинов возникла в Эрец-Исраэль в период «второй алии» (1904–1914), в сентябре 1907 года.
Один из самых талантливых и выдающихся идеологов-организаторов тогдашнего палестинского «ишува» Берл Кацнельсон (родом из Бобруйска) так характеризовал своё поколение «олим»:
«Мы приехали в Палестину не из-за веры в сионизм… Нас захлестнул вал мирового потока, пьянило вино революции, мы шли с её воинством… Мы чувствовали себя каплей среди кипящего моря, но у нас были свои корни, и даже революционная буря не могла оторвать нас от еврейской почвы. Мы защищали верность себе – в детях, оторванных от общего дома» .
Бывшие участники еврейской самообороны Первой русской революции, привыкшие за прошедшие годы противостояния с полицией и погромщиками держать в руках оружие, решили пересечь три моря и заняться производительным трудом на родине своих предков.
Кого они застали там на месте? Прежде всего, своих земляков, еврейских поселенцев «Первой алии». Те, нередко при поддержке субсидий банкира Эдмона Ротшильда, основали десятки фермерских поселений во всех концах турецкой Палестины. Повсюду простирались большие засеянные поля или обширные плантации, на которых, наряду с еврейскими рабочими, трудились… арабы из окрестных сёл. Значительная же часть евреев, подавляющее большинство которых приехали из России и Румынии, числились к тому времени уже хозяевами, управляющими, агрономами, надзирателями – ну, словом, местной элитой. Факт – к немалому изумлению прибывших новых земляков, сторонников пролетарской идеологии!
Эти хозяева никак не желали новичкам-евреям как-то помочь на новом месте – например, давая работу у себя на плантациях. Зачем нужен пресловутый «еврейский труд»? Евреи – невыгодные работники с точки зрения чистого бизнеса. Араб, он же кормится со своего собственного участка, он живет в своем доме, сам устраивает свой быт. У фермеров араб только «подрабатывал на стороне», и потому ему можно было значительно меньше платить, чем еврею, за тот же самый труд. А как же, спрашивали их земляки, с идеей «еврейского труда и солидарности», во имя которых они сюда переезжали, что будет с великой идеей создания нового сословия – еврейских крестьян, если евреи не выдерживают арабской конкуренции…
Тогда молодые бойцы «самообороны» стали в курилках думать, как им выйти из совершенно неожиданного положения. И довольно быстро в их среде возникла идея – создать еврейское подразделение для охраны еврейских плантаций от налётов бедуинских разбойничьих групп. Пример подали выходцы из Российской империи, но – мусульмане, именно – адыги (или, может, это были вайнахи, т. е. чеченцы?), которые переселились сюда после разгрома восстания Шамиля Российской империей. Если местных евреев арабы презирали за то, что землю свою сами не охраняли, а доверяли её охрану от местных бандитов бойцам-адыгам, но вот зато этих последних арабы уважали чрезвычайно! Никто лучше кавказцев не скакал в Палестине на лошадях, никто лучше них не владел оружием… Евреев, напротив, – прозвали соседи «детьми смерти». И тогда один из лидеров Поалей Цион, Исраэль Шохат, основал в Седжере (ныне Илания) военную организацию.
Так возникли в Палестине еврейские вооружённые силы.
Свой отряд Шохат назвал «Бар-Гиора» – по имени Шимона Бар-Гиоры, одного из военачальников Иудейской войны (66-70 н. э.), который был взят в плен и казнен в Риме во время триумфальных празднеств в честь Веспасиана и его сыновей. Один из новобранцев, Ицхак Шимшелевич (родом из Полтавы, впоследствии Ицхак Бен-Цви, второй президент государства Израиль) вспоминал ночь, когда они присягали на верность отряду: «Мы чувствовали, будто стоим у горы Синай в момент вручения Торы. Каждый был готов отдать жизнь. Мы знали, что не словами, а только делами можно объединить народ».
Вскоре «Бар-Гиору» переименовали в «Ха-шомер» – «Страж». Начали свою службу юные «стражи» с введения трудных для себя обычаев. Полностью отказались от привычного, такого удобного в быту русского языка («Только иврит!»). Жили исключительно коммунами («Братство и помощь»). Проводили постоянные занятия, овладевая лошадьми (помните у Бабеля: «Еврей, который сел на лошадь, он уже не совсем еврей!»). Они посещали арабские деревни, чтоб выучить язык соседей (и возможных противников)… Сочинили гимн «Ха-шомера»: «Есть у меня три друга – конь, ружьё и мой народ». И очень скоро завоевали личным боевым примером огромную популярность во всей Палестине от Метулы до Рухамы.
В Государственном архиве Израиля сохранился любопытный контракт «Бар-Гиоры» с одним из поселений: эти всадники приняли на себя обязательство охранять плантации при условии, что рабочая сила на полях будет состоять исключительно из евреев; наниматель выделял стражам «рабочее оборудование», указанное в контракте: ружьё («мартини»), сто шестьдесят два патрона, четыре патронташа (по числу всадников). Из местных рабочих сформировали и обучали резерв. Особо подчеркивалось, что «организация берёт на себя обязательство – делать всё возможное для установления отношений с арабами, основанных на взаимном уважении». Например, «Ха-Шомер» специально устраивал возле поселений «мадфии» – палатки для проезжих гостей, где те могли выпить чашечку кофе, поболтав с хозяевами – всё, как положено у арабов… Кофе, конечно, позволял поговорить – например о лошадях или погоде, Но, вдобавок, в «Ха-шомере» придумали и особую машинку для набивки патронов порохом – с этой машинки и ведет нынче отсчёт израильская оборонная промышленность.
Вторым (если не вообще-то первым!) после Шохата лицом в «Ха-шомере» считалась его жена, легендарная русская революционерка Маня Вильбушевич, в прошлом главная агентша полковника Зубатова в русском революционном движении. После смещения босса и разгрома «зубатовщины» Маня покинула Россию, уехала в Палестину, и здесь её неслыханная энергия сыграла огромную роль в организации первых еврейских отрядов на Земле Обетованной.
С началом Первой мировой войны «Ха-Шомер», как и другие вооруженные организации на территории Османской империи, был запрещён. Но во время войны в Европе двое выходцев из России, замечательный публицист-писатель Владимир Жаботинский и кавалер трех георгиевских знаков Йосеф Трумпельдор, единственный еврей, удостоенный за храбрость в боях за Порт-Артур офицерского звания, создали особую национальную еврейскую воинскую часть, воевавшую в составе британской армии, – Еврейский легион. Солдаты легиона участвовали в боях за освобождение Палестины от турок. Вскоре по окончании войны Еврейский легион, одна из первых официальных еврейских воинских частей со времен восстания Бар-Кохбы (в 132–135 гг. нашей эры), был распущен и демобилизован. Но уже после перехода провинции Палестина под власть Великобритании (позднее – после утверждения Британского мандата Лигой наций) вопрос о создании еврейских вооруженных отрядов сделался вновь актуальным, – особенно после первого еврейского погрома в Тель-Авиве в 1920 году и первых сражений с арабами в посёлке Тель-Хай (там и погиб Й.Трумпельдор, почитаемый за огромные заслуги перед сионистским движением национальным героем еврейского народа).
Евреи подозревали, что британские офицеры, отвечавшие формально за безопасность на мандатной территории, умышленно не оказывают им надлежащей защиты. Их подозрения оказались небезосновательными, – и сейчас, когда опубликованы британские архивные материалы, стало известно, что идея еврейского погрома была впервые подсказана арабам именно неким британским офицером, который надеялся такой «общественной акцией» добиться отказа Лондона от официальной «декларации Бальфура» и создания еврейского Национального Дома. Как бы то ни было, но тогда снова стали актуальными идеи давнего меморандума Шохата, направленного им во Всемирную сионистскую организацию ещё в 1912 году, в котором лидер «Ха-Шомера» призвал создать вооружённые силы еврейского ишува. Документ Шохата через восемь лет обсуждался наряду с новыми политическими инициативами еврейских поселенцев. И их лидеры решили – надо создать тайную военную организацию, чтобы защищать евреев Палестины от атак арабов.
В мае 1920 г. «Ха-Шомер» решил самораспуститься и создать организацию «Хагана» («Оборона»). В состав руководства новой организации вошли члены «Ха-Шомера» и Еврейского легиона. Самыми известными из руководителей «Хаганы» были Элияху Голомб (родом из Волковыска) и Дов Хоз (из Орши). Наряду с ними в руководство вошёл выходец из местечка Оратов, Киевской губ., считавшийся одним из лучших хозяйственников еврейского ишува – Леви Эшколь (Школьник, впоследствии третий премьер-министр Израиля).
К чему сводится отличие «Хаганы» от её прародителя – «Ха-Шомера»?
«Ха-Шомер» был основан как тайная и закрытая организация военных профессионалов, там занимались только и исключительно военным делом. А «Хагана» мыслилась её создателями как общенародная воинская организация, подчинявшаяся не только командованию (как в «Ха-Шомере»), но и общенациональному руководству ишува. Т. е. как своего рода прототип обычной европейской армии.
Между бывшими «стражами» (Ха-Шомер) и бывшими «легионерами» (Еврейский легион) возник раскол – и возник довольно скоро. Шохат и его сторонники создали внутри Хаганы особую группу («армию внутри армии»), политически ориентированную на… Советский Союз (они попытались получать оружие и обслуживание от Иностранного отдела НКВД, но из этого ничего не вышло – ведь в Москве любые сионисты, даже самые «левые-прелевые», выглядели подозрительными «соглашателями»). В итоге сторонников Шохата изгнали из «Хаганы», и они, в конце концов, распустили свою тайную организацию. Оставшиеся в штабе организации руководители наладили по всей стране ячейки самообороны на местах. Поскольку организация мыслилась всё-таки не национальной армией, а чем-то вроде объединённых групп «еврейской самообороны», то главными её задачами виделись теперь добыча оружия и обучение командных кадров. Для покупки оружия послали за границу группу в составе Голомба, Хоза и Школьника. Находясь в Вене, они, в основном, покупали то, что могло понадобиться при «самообороне» поселений от погромов – т. е. револьверы с патронами и ручные гранаты. Через какое-то время венская полиция обнаружила тайный арсенал и задержала хозяев, но, узнав, что владельцы пистолетов и гранат – сионисты, а не коммунисты, чего там более всего опасались, освободила задержанных… Оружие и обучение в «Хагане» весьма пригодились ишуву через несколько лет, в 1929 году, когда арабские националисты атаковали еврейские поселения по всей Палестине. Атаки арабских вооружённых групп евреи успешно и быстро отбили повсюду, где были группы «Хаганы», а жертвы (евреи понесли их немало!) появлялись преимущественно там, где либо бойцов «Ха-ганы» вообще не имелось, либо евреи-поселенцы отказались от их защиты, понадеявшись на «добрые давние отношения с соседями». Конкретно – в кварталах ультраортодоксов «святых городов» Хеврона и Цфата. Хочу особо отметить, что события 1929 г. вызвали однозначную реакцию у бывших «ха-шомеровцев» – они немедленно вернулись в состав общей военной организации и передали ей свой тайный склад оружия в Кфар-Гилади.
Конечно, политические разногласия, возникшие в 20-30-х гг. в еврейском ишуве, не могли не сказаться на деятельности «Хаганы». Когда раскололась единая сионистская организация, за ней раскололись и еврейские вооружённые силы. Например «Хаганой», начиная с 1931 года, руководил избранный руководством ишува комитет из шести человек, и реальным «министром обороны» ишува считался Элияху Голомб, человек, близкий к Бен-Гуриону и Берлу Кацнельсону, однако от «Хаганы» в 1937 г. откололась Националь-ная военная организация – ЭЦЕЛь, составленная из последователей «ревизиониста» Жаботинского. Новую подпольную группу возглавляли, в основном, тоже выходцы из России, которые настаивали – в противовес большинству – на усилении боевых действий не только против арабов, но и против английских властей! А от «радикалов» ЭЦЕЛя впоследствии откололась ещё более крайняя группа, «Борцы за свободу Израиля» – ЛЕХИ, которая настаивала уже на прямом заключении военного союза с… Гитлером – против британских колонизаторов, натурально… Её тоже основал выходец из России, поэт Яир (Аврахам Штерн, родом из города Сувалки). Правда, обе отколовшиеся группы были относительно малочисленными, но зато – очень активными в террористической деятельности. Погибшего в 1942 году Яира сменил в роли боевого руководителя ЛЕХИ другой выходец из Российской империи – Ицхак Шамир (Езерницкий, родом из Гродненской губ., впоследствии – седьмой премьер-министр Израиля).
Хагана в первой половине 30-х гг., времени, в принципе мирного для Палестины, оставалась как бы простым собранием групп самообороны. Она проводила регулярные учения, отрабатывала методы защиты еврейских поселений, рыла по их границам укрепления и пр. Накапливала в тайниках (обычно – подземных) закупленное оружие. Но в 1936 году оборонную политику «ишува» настиг неожиданный кризис.

Арабское национальное движение оказалось необычайно встревожено массовой алией еврейства из нацистской Германии, Польши и других европейских стран. Арабам виделась в обширном приезде евреев угроза арабскому большинству в Палестине. И лидеры местных арабов вступили в тайные контакты с гитлеровской Германией и фашистской Италией, естественными врагами Британской империи. В 1936 году арабы сумели поднять хорошо организованное восстание. Армия Арабского освобождения нападала не только на британские гарнизоны, но и на еврейские поселения – евреев арабы воспринимали как пособников мандатных властей.
Арабы извлекли уроки из прежних поражений, сейчас они отказались от регулярных налетов на еврейские поселения, защищённые Хаганой. Они перешли, так сказать, «от фаланги к рассыпному строю» – стали организовывать налёты на противника на просёлочных дорогах! Сотни евреев были убиты именно в автобусах и автомобилях. В сущности, еврейские поселения и города в стране в апреле – октябре 1936 г. оказались в положении фактической осады восставшими арабами.
Тем не менее Хагана продолжала придерживаться чисто оборонительной тактики – «хавлага» (воздержание, сдержанность). Эта позиция объяснялась еврейским якобы «миролюбием», «пацифизмом», но в среде «своих» руководители объясняли, что «сдержанность» евреев рано или поздно вынудит англичан к союзу и к выделению еврейским группам оружия, которого так остро им не хватало. Но, по моему убеждению, главной причиной еврейской оборонительной тактики служило то, что евреи просто не умели атаковать, не умели вести боёв ночами. Война – такое же ремесло, как всякое иное, его точно так же, как всякое иное, надо учиться делать. Евреи – пока что – не умели это делать.
И тут на приём к руководителю Хаганы Элияху Голомбу пришёл ещё один выходец из Российской империи – Ицхак Саде (в прошлом рижанин). Пришёл с новым предложением!
…Сын купца 1-й гильдии Ицик Ландоберг, красавец-боксёр и знаменитый рижский футболист, начал носить фамилию Саде только в 1938 году. Повоевал он к тому времени немало лет: воевал добровольцем в русской армии во время Первой мировой войны, потом был близок к Временному правительству, потом вступил в Красную армию, оттуда перешел в Белую, отступая с нею до Крыма. Словом, имел немалый опыт! Однажды, сидя у костра с боевыми друзьями из Белой армии, услышал, чтό именно они собираются делать с евреями после победы…. И, возможно, впервые в жизни, задумался о сионизме. Сумел перебраться в Палестину, дробил здесь камень в каменоломнях… В 1936 г. этот бывший вояка предложил Голомбу создать новые, атакующие подразделения «Хаганы» – так называемые «полевые роты», совершавшие вылазки на очаги арабских повстанцев. Ему выделили в помощь лучших бойцов Хаганы, среди них его любимцами стали два юных командира рот – Моше Даян (Китайгородский) и Игаль Алон (Шайкевич), впоследствии лучшие полководцы Войны за Независимость. (К слову: племянник нашего Ицхака Саде, знаменитый британский философ и политолог сэр Исайя Берлин так вспоминал своего дядю: «Говорил он по-русски предельно красочно, с неподражаемой живостью и воображением… Я был совершенно очарован им…»). «Хагана» в значительной мере перестроилась из добровольческой дружины в современную боевую силу благодаря Саде. Он не достиг весомого политического положения в структурах Израиля – весьма расходился с Бен-Гурионом, а «Старик» о-очень внимательно наблюдал за тем, чтобы политические интересы его современников не проникали в действующую армию («Партийные билеты иметь можно, но держать их следует в задних карманах брюк», говаривал он). Но вот огромное влияние на структуру армии, на особенности стратегического и тактического мышления её генштаба Саде оказывал постоянно – без него не могли обойтись. Именно он создал впоследствии первые бронетанковые части ЦАХАЛа (Боже, какими ужасными были эти самодельные танки! Но они воевали, более того, они побеждали!)… И он же создал первые химические отряды Хаганы. Он же заложил основы боевой тактики – нанесение врагу неожидаемого удара там, где фронт выглядел внешне спокойным… Короче, Саде заложил важные структуры, которые и до сих пор в немалой степени определяют ситуацию в армии и государстве.

В 1937 году еврейский ишув весьма обеспокоился по такому странному поводу: вдруг в ситуации назревающего мирового конфликта с Германией и Италией, придёт в мудрые головы англичан мысль: а что Альбиону, собственно, вообще нужно в этой далёкой Палестине? Вдруг, подавив восстание арабов (в таком исходе, правда, никто из евреев не сомневался), власти Лондона решат… отсюда уйти вообще? Передав полномочия, естественно, боль-шинству, т. е. тем же арабам! С сионистским-то проектом будет тогда покончено!
И Бен-Гурион собрал руководство обдумать, как готовиться к подобному развитию событий.
Прежде всего, Хагану они преобразовали в негласную армию будущего Еврейского государства. Утвердили Верховное командование во главе с великолепным организатором обороны Хайфы, знаменитым профессором-архитектором Йохананом Ратнером (родом из Одессы). В помощь ему создали первый Генеральный штаб, возглавляемый тоже бывшим одесситом и тоже командиром хайфской обороны Яаковом Дрори (Достровским). Оба сразу провели полную мобилизацию наличных вооружённых сил ишува, и при этом выяснили, что Хагана уже насчитывает свыше 25.000 подготовленных бойцов. Правда, на них приходилось всего лишь …восемь тысяч винтовок, которые подпольщики прятали в секретных подземельях. Арабское восстание, однако, вынудило английскую власть создать в помощь Хагане ещё и так называемую «полицию еврейских поселений», заодно вооружив её. И хотя формально «полиция» подчинялась мандатным военным властям, а вовсе не Генштабу Хаганы, но де-факто она, конечно, находилась в полном распоряжении ее командования. Так что ишув чувствовал себя готовым к любому развитию конфликта.
В 1938 г. Британия решила аннулировать программу раздела Палестины, а в 1939 г. восстание арабов было подавлено.
Новый этап в развитии Хаганы наступил уже после начала Второй мировой войны. Прежде всего, ее командование (с одобрения национального руководства) решительно поддержало британцев в борьбе с гитлеровцами (исключая, как выше упоминалось, лидеров ЛЕХИ, всё ещё пытавшихся – безуспешно – установить некое соглашение с Берлином). Члены Хаганы служили добровольцами в британской армии. Всего Палестина поставила в армию Ее величества свыше тридцати тысяч волонтёров – огромный процент мужчин в численно небольшой общине. Заданием командования Хаганы оставалось одно-единственное: учитесь воевать! Учитесь военному делу у опытных британских командиров. К сожалению, возможности для учёбы оказались ограниченными, ибо англичане по своим причинам не направляли евреев в боевые части. Большую часть добровольцев они командировали в инженерные, административные, медицинские службы… На этот счёт существуют разные толкования историков, и подавляющее большинство их в Израиле предполагает, что британцы предусмотрительно предвидели, что евреи в будущем могут оказаться их противниками в Палестине и не желали учить будущих врагов технике боевых действий. Мне такая убеждённая прозорливость британцев видится всё-таки сильно преувеличенной. Скорее уж сказались традиционные антисемитские предрассудки европейцев, типа «евреи – плохие солдаты»… Вот наших земляков и пытались до поры-до времени использовать там, где это виделось более безопасным для фронта, т. е. держать подальше от боёв.
Но по мере развития реальных боевых действий ситуация в Палестине начинала меняться – в частности, в сфере вооружённых сил. Объединённые германо-итальянские войска генерала (позднее – фельдмаршала) Роммеля разгромили превосходящие силы британцев, очистили от солдат 8-й армии Ее величества всю Ливию и вторглись в Египет. Им сочувствовали местные арабские националисты, готовые в любой подходящий момент поднять вооружённое восстание в тылу британских колониальных властей (среди офицеров, связанных с разведслужбами Рейха числились и Насер с Садатом, будущие вожди независимого Египта). В такой общестратегической позиции британским оперативникам вероятным виделся разгром их войск, плюс сдача Египта, вторжение Роммеля в Палестину, отступление армии Ее Величества далее, в Междуречье (Ирак). Но как же британцам оторваться от танков Роммеля? Как не позволить немцам и итальянцам на плечах английских войск ворваться в нефтеносный Мосул, куда стремились в конечном счёте враги?
У британских офицеров возникла новая оперативная идея…
Они обратились к командованию Хаганы (конкретно – к Голомбу, хорошо им известному) с предложением: подготовить за счёт британской казны группу еврейских диверсантов, способных партизанскими ударами по тылам наступающих немцев задерживать Роммеля в Палестине, пока англичане успеют отойти в Ирак.
Ратнер и Дрори выработали в ответ на английское предложение свой план. Всё еврейское население «ишува» следует эвакуировать в Хайфу, где Хагана займёт господствующие оборонительные позиции на горе Кармель и будет держать круговую оборону, опираясь на хайфский порт, через который можно было получать от союзников боеприпасы и пополнение сил. А бойцы, диверсанты и партизаны Хаганы останутся в германском тылу и будут подрывать коммуникации наступающего Роммеля.
Естественно, согласившись с предложением британцев, они (т. е. Ратнер и Дрори) поставили и свои, особые условия. Во-первых, британские офицеры-инструкторы не должны знать настоящих имен подопечных диверсантов. Во-вторых, деньги на их обучение будут перечисляться не прямо, но в казну Еврейского агентства, а уже оно будет оплачивать расходы на обучение выпускников курсов «ударных рот» – «плугот махац», сокращенно на иврите – Пальмах. Командовать Пальмахом поставили Ицхака Саде с его любимыми воспитанниками, рождёнными в «русских семьях», – Игалем Алоном и Моше Даяном. Англичане начали обучать бойцов Пальмаха искусству подрывного дела, ориентации на незнакомой местности, умению выстоять на допросах и прочим премудростям диверсионной работы – в целом учили триста человек курсантов. Саде решил сэкономить, и будущие «пальмахники» согласились не получать положенного на жизнь жалования (зарабатывали они на существование работой в поле по выходным в киббуцах), зато на эти средства увеличилось число курсантов вдвое – до 600 человек. Кроме того, Саде воспользовался неожиданной легальностью, чтоб параллельно создать морские отряды (Пальям) и школу гражданской авиации, в которой подготовили будущих пилотов израильских ВВС.
Саде (вместе с английским офицером Ч.-О.Уингейтом) явился подлинным создателем полноценной армии вместо оборонительной милиции, которая действовала в Палестине раньше. Он добился от руководства «ишува» согласия, чтобы «пальмахников» оставили для ведения боевых действий в самой Палестине. И действительно, они воевали с французскими силами «Виши» в Сирии и Ливане. Куда больше, однако, они участвовали в тайных акциях по прорыву британской блокады, не пропускавшей в Палестину даже в годы войны нелегальных беженцев из прогитлеровской Европы (всего ими тайно было переправлено за годы войны через ливанскую границу или морем несколько тысяч человек).
В 1944 году британцы осознали, наконец, высокие боевые качества еврейских добровольцев из Палестины и сформировали из них Еврейскую бригаду, воевавшую в Италии под собственным флагом и со своими национальными символами. Гораздо более значительная её роль в истории Государства Израиль состояла в том, что Еврейская бригада после войны создала в странах Европы сеть тайных продовольственных пунктов, подпольных автостанций и лагерей-стоянок для множества беженцев, желавших во что бы то ни стало добраться из бывших мест заключения до Палестины. Собственно, с этих беглецов и началась «операция «Бриха» («Побег»), завершившаяся переправкой в Эрец-Исраэль после войны сотен тысяч евреев (большей частью – польских), составивших к 1949 году едва ли не половину граждан Государства Израиль.
В 1942 году, Менахем Бегин (уроженец Бреста), добравшийся в составе польской армии Андерса до Палестины, уступил настояниям местных товарищей из организации «Бейтар» и дезертировал из ее рядов (по другим данным, был демобилизован), возглавив в Эрец-Исраэль последователей Жаботинского, оппозиционных «социалистическому» руководству ишува, – Национальную военную организацию (ЭЦЕЛь). Он объявил войну британскому мандату, запретившему въезд евреев в Палестину, его союзниками выступили немногочисленные бойцы ЛЕХИ во главе с Шамиром, Елиным-Мором и Шайбом-Эльдадом (все трое прибыли в Палестину из Советского Союза).
Бен-Гурион в это время никак не хотел обострения отношений с англичанами – в частности, потому, что понимал – все колонии за морем вскоре станут непосильной ношей для Британской империи, и Черчилль, как он надеялся, вполне способен понять этот факт и после войны основать Палестинский доминион с еврейским большинством, как самоуправляющееся государство в рамках Британского содружества наций. Поэтому лидер ишува с негодованием отнёсся к убийству в Каире бойцами ЛЕХИ британского министра по делам Среднего Востока лорда Мойна, хорошего друга Черчилля, – теракт мог, по мнению сионисткого руководства, навредить политическим позициям ишува – в Лондоне и в международном плане (ещё продолжалась война с Гитлером, и ишув в ситуации возникшей войны ЭЦЕЛя и ЛЕХИ с Англией выглядел теперь волей-неволей союзником фюрера). Поэтому Бен-Гурион отдал Хагане беспрецедентный в национальной истории приказ – арестовать членов ЭЦЕЛя и ЛЕХИ, допрашивать их и в случае нужды – передавать в руки британских властей (сие действо называлось – «Операция “Сезон”»). В числе задержанных бойцами Хаганы и переданных англичанам лиц оказался, например, выходец из харбинской «русской общины» Элияху Ланкин, один из лучших бойцов ЭЦЕЛя. (Когда я беседовал с Ланкиным, тогда знаменитым дипломатом и юристом Израиля, он более чем резко отозвался о Бен-Гурионе: «Сволочь он был»!!!).
Командование «Хаганы» решило сменить Ратнера, вернувшегося к своей основной работе (архитектора), и его место занял в роли главного командира организации Исраэль Галили (родом из Браилова). Правда, на практике новый военный босс больше занимался разведкой и снабжением отрядов оружием и боеприпасами, а фактически главную руководящую роль в вооружённых силах «ишува» к середине 40-х гг. исполнял сам лидер рабочего движения – Бен-Гурион. Он, в конце концов, и оформил эту свою позицию официально – в первом же Временном правительстве Израиля занял пост не только премьер-министра, но и министра обороны. А Дрори в 1945 году был заменён на посту главы Генштаба Ицхаком Саде, передавшим, в свою очередь, командование Пальмахом своему любимцу – Игалю Алону. Перемены оказались связаны с обострявшимся противостоянием мандатным властям. Уже не только бойцы Бегина и Шамира, но и бойцы Хаганы, особенно «пальмахники», тоже начали проводить масштабные диверсии против британских гарнизонов – подорвали десятки мостов, свя-зывавших Палестину с окружающими территориями, взорвали лока-тор, который охранял побережье от проникновения судов с нелегальными эмигрантами и т. д. Постепенно налаживалось сотрудничество офицеров Бен-Гуриона с командирами Бегина и его союзниками.
Огромное значение сыграла прославленная политическая интуиция Бен-Гуриона в месяцы 1947-48 гг., предшествовавшие провозглашению Государства Израиль. В это время едва ли не все лидеры ишува были убеждены, что главным противником сионизма по-прежнему остаются британцы и что именно против их оккупационно-колониальных сил надо направлять акции Хаганы и прочих организаций. Но лидер распознал, что Британия сама готовит уход из Палестины и, собрав командиров, приказал им прекратить антибританские акции и всё внимание сосредоточить на грядущем столкновении с арабами. Об этом однажды вспомнил в позднейшем телеинтервью тогда еще молодой командир, присутствовавший на встрече, – Ицхак Рабин, который донёс до нас прежде всего изумление присутствовавших перед столь неожиданным поворотом (они ведь ещё видели себя нацеленными против британцев). Благодаря распоряжению Бен-Гуриона, Хагана оказалась вовремя морально готовой к гражданской войне с палестинцами, которая на протяжении примерно полугода предшествовала Войне за Независимость, да и к самой войне, самой долгой и тяжёлой (1948-49 гг.) в истории Израиля.
К началу Войны за Независимость на фронтах воевало примерно 45 тысяч бойцов, объединённых в семь бригад. Первые месяцы эти части в основном занимались обороной – атаками они опасались вызвать спонтанную реакцию британских войск, находившихся в стране, чьё командование явно сочувствовало арабам и могло вмешаться в схватку на стороне последних. Вопреки легендам и мифам о мощи вторгшихся после ухода британцев объединённых арабских армий, израильтяне численно не слишком уступали противнику. В этом и сказалась немалая заслуга Бен-Гуриона, непосредственно возглавлявшего армию, а также Галили, первого помощника вождя в оборонных делах, и нового руководителя Генштаба, знаменитого археолога Игаэля Ядина, сумевших совместно не только провести всеобщую мобилизацию, но и разумно распределить войска на местности. Бен-Гурион через министра иностранных дел Моше Шарета (родом из Херсона) на деньги, добытые бывшей киевлянкой Голдой Меерсон (впоследствии Меир, четвертым премьер-министром Израиля) в Соединённых Штатах, сумел добиться прорыва эмбарго ООН на продажу оружия на Ближний Восток и закупил трофейное оружие вермахта в Чехословакии (с благословения Советского Союза, мечтавшего подорвать в нашем районе позиции Лондона). Там же, в Чехословакии, были организованы армейские школы, где евреев, отправлявшихся воевать в Израиль, обучали пользоваться оружием советские военные инструкторы. Благодаря этому, новорождённый Израиль обладал армией, которая по боевой мощи и особенно по воинскому искусству превзошла регулярные экспедиционные корпуса пяти арабских стран. Главное – Бен-Гурион заложил ту военную систему, которая даровала Израилю победу во всех последующих войнах.
Прежде всего, вождь потребовал единства нации, выра-жавшегося в принципиальной беспартийности вооружённых сил. Все три вооружённые организации ишува (Хагана, ЭЦЕЛь и ЛЕХИ) объединились в Армию Обороны Израиля. Не обошлось без кровавых конфликтов и ошибок со всех сторон: например, наследники Жаботинского во главе с Бегиным сумели раздобыть средства у французского правительства (оно, как и СССР, враждовало на Ближнем Востоке с Британией) и потратили их на приобретение оружия, а также большого парохода, названного «Альталеной», на котором «ревизионисты» отправили около тысячи своих добровольцев в Израиль. Командовал экспедицией уже упоминавшийся выше «харбинец», Элияху Ланкин. Когда судно прибыло к берегам Израиля, его встретил Бегин и в качестве командира ЭЦЕЛя отказался передать оружие Армии Обороны Израиля, согласившись отдать только 80%, а остальное пожелал сохранить для своих частей, сражавшихся в Иерусалиме. Это коренным образом противоречило политической линии Бен-Гуриона, направленной на единство нации в делах обороны и на недопустимость вооружения каких-то отдельных групп граждан. Кроме того, я предполагаю, что Бен-Гурион ещё и просто ошибся в оценке ситуации! Вспомним, что в это время Кремль организовывал по всей Восточной Европе вмешательство своих сторонников во внутренние дела разных стран, чтобы привести к власти «народные демократии». Неведомо откуда взявшиеся у Бегина деньги и оружие могли вызвать подозрения у лидера, что это Москва пытается через вооружённых эмигрантов из Франции создать в Израиле свой форпост на Ближнем Востоке. (Причём в принципе он не слишком и ошибался – Москва, действительно, хотела этого и предлагала Ланкину через агентов МГБ в Париже любые средства и оружие за шпионские услуги, Ланкин мне сам об этом рассказывал.) Иное дело, что Ланкин, представитель Бегина в Европе, категорически отказался от советского предложения: «Мы – борцы за национальное дело, а не шпионы»). Бен-Гурион несомненно ошибся в расчётах, в частности, и потому что он плохо и дурно знал благородного по натуре Бегина (и, добавлю в скобках, зато хорошо знал свои собственные комплексы). Как бы то ни было, Бен-Гурион в итоге приказал открыть артиллерийский огонь и потопить судно. Спасшиеся члены экипажа были вскоре выпущены из тюрем, и Бегин с товарищами приступил к чисто политической борьбе, создав новую партию – «Херут», родоначальника нынешнего Ликуда.
Иной и много более обоснованный конфликт возник у руководства страны с ЛЕХИ. Когда ООН прислала в Палестину своего посредника, шведского графа Фольке Бернадотта, троица главарей ЛЕХИ заподозрила Бен-Гуриона в предательстве интересов Израиля, в излишней уступчивости посреднику ООН (это, к слову, оказалось совершенно безумным подозрением, потому что Бен-Гурион как раз договорился с Москвой, что в ООН Кремль наложит «вето» на любую попытку Бернадотта провести какое-либо решение, вредящее интересам Израиля). Опять-таки, привыкшие именно террором решать всякие проблемы, деятели ЛЕХИ и в тот раз приняли постановление убить… нет, всё же не Бен-Гуриона, но Бернадотта. Теракт был осуществлен в Иерусалиме, и вместе с Бернадоттом убили его сотрудника, французского полковника. Бен-Гурион немедленно издал приказ о запрете ЛЕХИ, организация ушла в глубокое подполье и прекратила всякое сопротивление. В конце концов, лидер ЛЕХИ Шамир передал Бен-Гуриону через его советника: «Оставьте нас в покое – мы не собираемся воевать с Государством Израиль», и их, действительно, перестали преследовать. Высказывалась, впрочем, ничем не подтверждённая версия, что убийство Бернадотта вообще явилось провокацией Москвы, в которой опасались влияния этого дипломата на правящие израильские круги и желали отделаться от слишком опасного шведа, используя давние связи, установленные МГБ с ЛЕХИ.
Бен-Гурион руководил в Войне за Независимость армией, которая исторически складывалась в рамках Хаганы и других подпольных организаций, т. е. неизбежно оставалась армией, слабо централизованной, привыкшей воевать врассыпную, постоянно импровизируя на местности. Словом – полупартизанской, говоря прямо. Впрочем, это была не вина армии, а ее беда. Например, в Войне за Независимость Негев (а он занимал больше двух третей страны) долгие месяцы был оторван от центра страны, и связи с бригадой, действовавшей на юге держались исключительно на маленьких аэропланах, прилетавших из центра – они сбрасывали бригаде боеприпасы и общие инструкции в пустыню, где их подбирали и распределяли по частям. Тем не менее, эта бригада, самостоятельно воюя, сыграла важнейшую роль в общей победе, создавая на египетском фронте (а там воевали будущие президенты Египта Нагиб и Насер!) иллюзию полного окружения войск противника! Но, вопреки несомненным успехам и удачам, лидер страны ясно понимал, насколько опасно существование непрофессиональной армии при длительной защите государства. Поэтому сразу по окончании войны он приступил к созданию нового офицерского корпуса. Выше упоминалось, что он категорически возражал против вмешательства военных в политическую жизнь страны, это даже пробудило у некоторых из них замыслы военного переворота – столь частую и столь привычную форму местных «революций» с последующим правлением военных диктатур почти во всех странах Ближнего Востока. Но над Израилем, благодаря твёрдой, хотя и рискованной политике Бен-Гуриона, никогда не нависало серьёзной угрозы подобного развития политических конфликтов. Кстати, вождь распустил и запретил не только оппозиционные ЭЦЕЛЬ и ЛЕХИ, но и свой собственный, просоциалистический Пальмах – гвардию Армии Обороны Израиля, одержавшую по сути все решающие победы в Войну за Независимость. Это был очень отважный и политически рискованный поступок – ибо самые популярные в стране генералы ЦАХАЛА выросли именно в Пальмахе, и они смертельно обиделись за подобное решение. Но, ломая сопротивление генералов, вождь всех, кого мог (и кто желал продолжать службу), отправил учиться военному делу – в иностранные военные академии. Кроме того, в обычай Армии Обороны Израиля он ввёл следующее правило – давать всем высшим офицерам академическое университетское образование для расширения их кругозора и приобретения навыков для принятия самостоятельных решений, в том числе в творческой работе после ухода со службы.
Один пример, как именно воевал Пальмах в Войну за Независимость. Бригада Пальмаха в Иерусалиме отбила у Арабского легиона отдельные районы города, но легион всё же сумел захватить Старый город (включая его Еврейский квартал) и арабские кварталы Восточного Иерусалима. Пальмах уступал легионерам в численности, но чувствовал, что его воодушевлённые победами солдаты способны решающим штурмом сломить врага и освободить город – весь. Однако Бен-Гурион отказался отдать гарнизону столицы такой приказ. Он, видимо, опасался (и, оговорю, вполне справедливо!), что Совет Безопасности ООН не признает Иерусалим столицей Израиля, так как он (Иерусалим), согласно резолюции ООН о создании двух государств в Палестине, должен был стать «международным городом под эгидой ООН». И вождь приказал Пальмаху не начинать нового штурма («пусть-ка ООН попробует отобрать Иерусалим у эмира Абдаллы»!). Пальмахники собрались, провели собрание и решили… выполнить приказ своего главнокомандующего – он показался им справедливым. А что если бы нет? Такие вот нравы царили в новой армии.
Огромную роль в победе сыграл тогда Ицхак Саде. Но он казался слишком независимым. 0н мыслил слишком оригинально и неожиданно, чтобы Бен-Гурион долго терпел его в верхних эшелонах власти. Саде сначала удалили из Генштаба, однако, когда во время боёв возникала нужда в чем-то экстраординарном, – Бен-Гуриону приходилось звать его в армию. И тот возвращался и выручал бывших коллег и учеников… Например, в израильской армии поначалу почти не имелось тяжелого вооружения (это естественно, ну, какое тяжелое оружие могло понадобиться в подполье?). Первую свою пушку израильтяне украли у эвакуировавшихся англичан, и вся их артиллерия поначалу состояла из этой пушки, но в решающий момент битв на севере они привезли на фронт ещё и музейные пушки эпохи Наполеона (к слову, те совсем неплохо поддерживали огнём части ЦАХАЛа). Зато именно Саде принадлежала оригинальная идея создать группу танковой поддержки – он привлек к ее созданию советских офицеров-евреев, бежавших из Красной армии через Берлин в Палестину. Как известно, в РККА много евреев служило именно в танковых или инженерных бригадах. Один из таких офицеров стал известен всей стране – майор Красной армии Аркадий Тимор. Бронированные трактора, сконструированные под руководством Саде, отлично служили при прорыве укрепленных позиций арабских фронтов… Потом ему же поручили захватить крепость на юге (бывший британский полицейский участок), превращённую арабами в неприступную позицию и перекрывавшую все дороги в Негев. Много раз пытались атаковать израильтяне эту крепость – и всё безуспешно. Саде посоветовался с учёными-химиками, те «соорудили» для него… слезоточивый газ. Этим «газовым оружием» он так напугал обороняющийся гарнизон, что арабы сдались на милость победителя, и дорога ЦАХАЛу в южном направлении оказалась открытой! Сразу после войны Саде был вторично, и уже окончательно, уволен из армии – он виделся Бен-Гуриону слишком опасно-левым политиком (видимо, таким и был).
Стоит отметить, что Бен-Гурион ещё до начала войны осознавал необходимость создания израильской оборонной промышленности. Его агенты, посланные в США, воспользовались послевоенной демилитаризацией американской «оборонки» и по дешёвке купили в Штатах множество станков у перестраивающихся военных заводов. Теперь потребовалось доставить станки в страну через британские кордоны, и тогда хитроумные оружейники нашли оригинальный выход. Они разобрали станки на составные детали и отправили эти части в Палестину под видом запасных «припасов» к разной мирной технике. Британские таможенники, естественно, не могли разобраться в технических агрегатах и пропустили всё практически без препятствий. Так возникли первые израильские оборонные заводы. Однако их было мало для успешной работы – ведь не имелось никаких оригинальных конструкций, никаких чертежей для «своего» оружия и, главное, не было специалистов, способных наладить работу заводов. Бен-Гурион привлёк польского инженера Давида Лейбовича, который во время войны работал на советском миномётном заводе. Тот сконструировал для армии первое израильское оригинальное орудие – миномёт, прозванный по имени автора «давидкой». Оружие было, естественно, низкокачественным и стреляло дурно, но зато издавало при выстрелах совершенно жуткие, завывающие звуки! Как ни удивительно, это «изобретение» Давида оказалось действенным на фронтах, оно пугало неистовым рёвом непривычных арабских пехотинцев, особенно ополченцев, которые заподозрили, что у израильтян есть оружие невероятной силы, что-то вроде «атома», и… убегали с укреплённых позиций, иногда без боя. «Давидка» сыграл огромную роль в освобождении Цфата и в обороне Иерусалима, этому легендарному миномету даже поставили памятник в центре столицы Израиля на площади, именуемой в народе «Площадь Давидки» .
Важным нововведением Бен-Гуриона в тот период оказалось создание израильской разведки (Моссада) и контрразведки (Шабака). Шабак сразу возглавил опытный и бдительный офицер Хаганы Исер Харель (Гальперин, из Витебска). В 1952 году Бен-Гурион поручил ему также и руководство Моссадом, сосредоточив в руках одного человека главенство над всеми спецслужбами страны. Ему, единственному в истории Израиля, присвоили звание «мемунэ» (в переводе – «координатор», т. е. куратор всех разведок и контрразведок). Он добился многократного увеличения израильских спецслужб и резкого повышения качества их работы. В этот период были налажены «особые отношения» между Моссадом и ЦРУ. Американцы долгое время недооценивали израильские возможности, но Харель сумел убедить коллег в невероятной ценности и возможностях израильской разведки.
Нужно признать, что настоящих навыков профессионального разведчика у Хареля не было – он блистательно умел проводить сложные и эффектные операции, в которых иногда лично принимал участие (например, в похищении Эйхмана в Аргентине и в других похожих акциях). Однако сухая и четкая военно-разведывательная работа при нём была запущена, находилась на втором плане. Этот порок, как и политические разногласия с Бен-Гурионом по животрепещущему вопросу об отношениях с новой Германией, привели к отставке лидера разведки: Хареля сменил уроженец страны, Меир Амит (Слуцкий, двоюродный брат знаменитого советского поэта Бориса Слуцкого), сумевший придать израильской разведке недостававший ей прежде профессиональный облик.
Другим важнейшим соратником Бен-Гуриона, происходившим из бывшей Российской империи, был Шимон Перес (Перский, родился в местечке Вишнев, тогда Польша, ныне село Вишнево, Белоруссия). Бен-Гурион высоко ценил исключительные организаторские способности Переса. В Израиле господствует мнение, что якобы Перес никогда не служил в армии. Что виделось большим пороком для ведущего политика нашей страны! Однако в такое мнение вкралась неточность – в годы Войны за Независимость Перес в рамках Министерства обороны отвечал за военно-морские силы страны, и не его вина, что морских сражений не происходило, арабы на них не решились... После окончания войны Бен-Гурион назначил Переса одним из руководителей строившейся оборонной промышленности Израиля, и в этой, важнейшей роли заслуги Переса перед страной невозможно переоценить. По согласованию с Бен-Гурионом, например, основным направлением перестройки ЦАХАЛа стало создание военно-воздушных и бронетанковых соединений как ударной силы армии, и именно Перес заложил основу тем оборонным фирмам, которые создали израильскую военную авиацию и танковые дивизии. Самая известная его заслуга на новом посту – достижение негласного соглашения с сочувствовавшим Израилю социалистическим руководством Франции во главе с премьер-министром Ги Молле, которое – в пику Соединённым Штатам Америки, не без этого – весьма тайно, через Латинскую Америку, помогло Израилю создать собственный ядерный реактор в Димоне. По иностранным источникам, в итоге Израиль стал ядерной державой – уже в 60-е годы… Проект с самого начала курировал Перес.
Нужно отметить, что в первую четверть века существования Израиля не появлялось никаких новых фигур, вышедших из России и выдвинувшихся в оборонных структурах Израиля на первый план. Это и понятно: алия из Советского Союза строго запрещалась Кремлём, а военное дело требовало преимущественно молодых людей. Такими стали, в основном, дети выходцев из России, родившиеся уже в Израиле: Даян, Алон, Аврахам Иоффе, Ицхак Рабин, Ариэль Шарон (Шнайдерман), Рафаэль Эйтан (Орлов)… Многие из них знали русский язык – слышали в доме, от родителей (я помню, как Рафаэль Эйтан, тогдашний начальник Генштаба, сказал в середине 80-х годов по телевидению: «Моя любимая книга с детства – басни Крылова, их мне читал отец»). Но любопытно, что десятилетиями молодые военные скрывали сей факт ¬¬– в Израиле считалось неприличным показывать в обществе, на людях, личные связи с диаспорой (не только с «русской»). Ситуация несколько изменилась лишь в 1971 году, когда – после «самолётного дела» – началась массовая алия из Советского Союза.
Это был период, когда произошли два важных социальных явления. С одной стороны, после Шестидневной войны в Израиль начали массами вкладывать новые инвестиции из-за границы, особенно из США, – теперь страна выглядела перспективной для развития новых производств и услуг. И, конечно, львиная доля таких инвестиций доставалась государственной «оборонке» – главному предпринимателю в полусоциалистической стране. А в ситуации, когда арабские страны отвечали на мирные предложения правительства Эшколя тремя «нет» («Нет переговорам с Израилем», «Нет миру с Израилем», «Нет отношениям с Израилем») становилось ясно: рано или поздно возникнет новая война. К такой войне следовало готовиться, и все израильские правительства активно развивали оборонную индустрию. Возникали новые заводы, расширялись старые фирмы, в Израиле планировали производство собственных, израильских танков и самолётов, ремонт авиамоторов и прочее…
И тут появилась «русская алия» 70-х. Будто именно под неё выделили эти инвестиции!
Кем обычно были приехавшие советские евреи? Почти поголовно – людьми с высшим образованием и среди них – очень многие инженерами, в том числе военными. Евреи в СССР числились неким особым «сословием», дискриминируемым, разумеется, но всё же терпимым – ради выполнения заданий господствующего режима. Так возникала парадоксальная ситуация: евреев, которых старались не допускать ни к каким секретам, власти мобилизовывали для исполнения самых сложных (следовательно, и самых секретных) оборонных заказов. Включая атомные и космические. И в 70-е годы многие из них появились в Израиле!
Всё, что относится к оборонной промышленности, в Израиле чрезвычайно засекречено до сих пор, едва ли не больше, чем в СССР. Поэтому мы можем только догадываться о роли, которые алия 70-х сыграла в таком процессе. Но мы знаем точно: она оказалась предельно подходящим контингентом для работы в стратегических отраслях израильской промышленности, включая «оборонку». Собственно местные инженеры, оканчивая институты, особенно заграничные, зачастую уходили не в «оборонку», а в частный бизнес – там они всегда были востребованы и могли зарабатывать значительно больше, чем на казенных предприятиях. Иное дело – выходцы из СССР. Для них создание «собственной конторы» в те годы виделось делом неподъемным, работа же на частного хозяина выглядела наоборот – менее привлекательной, чем на государственных заводах: от казны они заведомо получали все социальные надбавки, пенсии, были намного крепче застрахованы от конкуренции местных кадров, которые, как правило, не рвались на их места. Кроме того, сама работа в государственной структуре и по госзаказам казалась издавна много более привычной бывшим «совкам» по их сложившейся социальной ментальности. Огромный рост израильской «оборонки» в 70-е годы, например, для постройки самолётов «Кфир», потом «Лави», с созданием авиамоторостроительного завода в Бейт-Шемеше, с конструированием танка «Меркава», в значительной степени оказался связан с «русскими» инженерами и рабочими. (Замечу в скобках: Израиль гордится танком «Меркава», «лучшим в мире», утверждая что танк создал и выпустил тысячный коллектив! Когда я услышал эту информацию по радио, то невольно вспомнилось, что Харьковский вагоностроительный /sic!/ завод, тот, где сконструировали и выпустили знаменитую «тридцать четвёрку», насчитывал… сорок тысяч рабочих. Это – к вопросу о производительности труда в СССР и Израиле).
Здесь, забегая несколько вперёд, мне видится уместным особо выделить вопрос об израильской космической программе, она как раз тогда задумывалась. В мире относительно немного стран, где могут запускать спутники в космос, – и сейчас-то их число едва перевалило десяток, а тогда было ещё меньшим (Израиль, кажется, являлся восьмой космической державой в мире). Но, по оценке американского исследователя Б.Тененбаума, «нет сомнений, что все израильские спутники имеют военный характер» (см. его статью в «Заметках по еврейской истории», декабрь 2010 г.). Израильские оборонные спутники, хотя о них мало что известно, занимались разведкой военных объектов и позиций вероятных противников – в те годы, прежде всего, это Сирия и Ирак. Считается, что в настоящее время в области космических достижений Израиль занимает уже одно из первых мест в мире, сразу после США. В космосе находятся 15 израильских спутников, причем в разряде «малых» они оцениваются как лучшие в мире. Репатриант начала 1980-х годов, д-р Юрий Штерн (да будет благословенна память праведника, ушедшего от нас) стал в Израиле видным общественным деятелем и смог добиться создания специального фонда для поддержки учёных-репатриантов, работающих на «оборонку» страны. Данным фондом, как мне стало известно, вложено примерно 70 миллионов шекелей в производство, а отдача, как скромно сообщают источники, «многократно превзошла затраты»…
Но вернёмся к космосу. На горе Хермон расположен центр «по исследованию космических лучей». Его основал знаменитый военный, крупнейший учёный и выдающийся политик проф. Ю.Неэман. Неэман был, в частности, известен в своё время как человек, особо покровительствовавший специалистам, приехавшим из России, – десятки, если не сотни их них вошли в израильскую науку и промышленность «с его подачи» (в частности, я сам, автор этой главы, попал в израильскую историческую науку исключительно «с подачи» физика Неэмана). В Хермонский космический центр он привлёк профессора Льва Дормана, докторов наук Льва Пустынника, Игоря Цукермана и других выходцев из СССР. Их основная задача – непрерывный мониторинг космических лучей (прежде всего протонов высоких энергий, изучение потока частиц и их энергетического спектра, в результате чего становится возможным прогнозировать радиационное воздействие на бортовую аппаратуру летательных аппаратов). Информацию об этом центре мне передала д-р Юлия Систер.
Российские инженеры сыграли значительную роль также в создании израильских ракет и противоракетных систем. В Израиле создана специальная организация МАФАТ, конструирующая реактивные двигатели и другие оборонные проекты силами преимущественно новых репатриантов из бывшего СССР.
Из открытых источников информации мы пока об этом никаких подробностей узнать не можем.
Особо сложилась судьба у специалистов-оборонщиков, приехавших в Израиль с массовой алией следующих, 90-х гг. Это была эпоха, когда после заключения «соглашений Осло» в израильских политических кругах возникла, наконец, надежда – ну, если не на заключение мира с арабскими странами (такие оптимисты, видимо, находились и тогда, но они всё же оказались в меньшинстве и довольно скоро удалились от рычагов управления), но хотя бы на отсутствие в будущем масштабной войны с соседними странами. Ведь вослед миру с Египтом пришла очередь мира с Иорданией… С другой стороны, одновременное прибытие свыше миллиона новых граждан, необходимость их где-то расселить и трудоустроить, потребовали усиленных ассигнований и жёсткой экономии бюджета. А где удобнее всего казалось экономить деньги министерству финансов, главному экономисту страны? Естественно, в оборонной промышленности, занимавшей огромную долю в общем хозяйстве. И начались массовые сокращения тамошних работников.
Между тем, в «оборонке», как некогда в СССР, работали как раз самые дельные, самые талантливые технические специалисты Израиля. Когда их «сокращали», то по закону выплачивали немалые «компенсации» – по месячной зарплате за каждый проработанный год. То есть они выходили на «свободный рынок» вовсе не нищими, но с определённым заработанным капиталом и с навыками руководителей, с необходимыми для бизнеса связями и информацией.
Куда эти люди подались? В то время как раз происходила великая технологическая революция в мире. На первое место в экономике вышли новые отрасли – службы «высоких технологий». И уволенные военные инженеры становились частными предпринимателями в этой, «модной» сфере, открывая массу новых фирм, так называемых «старт-ап», т. е. разрабатывающих устройства, схемы и приборы для самых современных отраслей промышленности. Их продукцию стали активно покупать промышленные мировые гиганты, она пользовалась и пользуется до сих пор массовым спросом. Но фирмам «старт-ап» и другим похожим предприятиям требовались специфические кадры – с одной стороны, технически образованные, с другой, – не слишком требовательные к условиям работы (по израильским, разумеется, стандартам). И «русские» идеально соответствовали потребностям местного рынка. Они готовы были учиться любым новым специальностям, именно тем, что требовались в это время на рынке труда, с другой стороны, как правило, они уже имели высшее образование, помогавшее усваивать самые новые знания. Они составили огромную долю тех специалистов, которые обеспечили сверхбыстрый переход Израиля из статуса индустриально-сельскохозяйственной державы, какой он считался до их прибытия на Ближний Восток, в лидера высоких технологий, из развивающейся страны, какой Израиль числился в XX веке – в развитую, какой он стал в веке двадцать первом! Этот исторический переход свершился за какой-то десяток с небольшим лет.
Но, естественно, перестройка промышленности страны привела и к перестройке вооружения армии.
За последние 3–4 года в Министерство обороны было передано почти триста проектов (с участием русскоязычных учёных и специалистов), имеющих отношение к военной технике. Настоящим прорывом, например, стало создание в Израиле трехступенчатой ракеты «Шавит». Ее используют как средство вывода на околоземную орбиту израильских космических спутников. По мнению зарубежных экспертов, характеристики этой ракеты вполне соответствуют требованиям к межконтинентальным баллистическим ракетам.
ЦАХАЛ представил недавно (ее долго держали в секрете) управляемую противотанковую ракету Спайк производства концерна РАФАЭЛЬ – последнюю модель в большом семействе ракет этого типа. Между тем, в РАФАЭЛе работает множество инженеров и конструкторов из СНГ.
Мировую известность получили и израильские беспилотные летательные аппараты, иногда называемые роботами-самолетами. Промышленность производит разные классы и модификации этих самолетов – от полукилограммовых до гигантских, массой в несколько тонн. Израиль является признанным лидером в их разработке.
В космосе сейчас находятся примерно 15 спутников, большая часть их выполняет разведывательные функции. Спутник-разведчик Офек-9 существенно модернизирован, имеет оптику высокого разрешения, и это позволяет стране контролировать происходящее на иранской территории. Спутник делает ежесуточно 15 оборотов вокруг планеты – на 5-7 оборотов больше скорости американских, российских и европейских аппаратов. Офек-9 позволяет раз в 10–15 минут фотографировать любую точку Земли со скоростью 317м\с.
Существенный вклад в разработку израильских спутников внесла группа ученых-репатриантов из бывшего СССР – это Фред Ортенберг, Геннадий Гольтман, Анатолий Вольфовский, Александр Ширяев, Владимир Петрушевский и др. (см. книгу д-ра Ортенберга «Израиль в космосе», изданную на русском и английском Институтом космических исследований при Хайфском Технионе в 2009. Книга также размещена в интернете.)
Специалисты из бывшего СССР участвуют в разработке системы активной защиты танков (например, система «Трофи»). Ведутся работы по созданию военных роботов в помощь израильским солдатам для использования в зонах боевых действий. Роботизировано судно «Протектор» для борьбы с террором. Полностью автономный, снабженный всем необходимым для ведения операций в открытом море, этот катер является новейшим достижением израильского хайтека, не имеющим аналогов в мире.
Робот «Наблюдатель» по виду напоминает мяч для большого тенниса, напичканный камерами и устройствами, передающими изображение. Он может быть заброшен в нужное место и, вращаясь во всех направлениях, передает полученные данные на экран компьютерного оператора.
В арсенале израильской армии имеются роботы-«змеи» и мини-роботы, умеющие подниматься по ступеням и при этом не только вести наблюдения, но и доставлять различные грузы, включая боеприпасы. К новейшим видам роботовооружения нашей армии следует отнести и так называемых «роботов-котов», умеющих карабкаться по стенам, выпуская «когти». Эти роботы по заказу военных создали ученые университета им. Бен-Гуриона, среди них есть «русские специалисты».
Отметим и вклад русскоязычных разработчиков и в новые типы вооружений, например DIME, который прошел стадии разработок.
В интересах Минобороны Израиля проводятся работы по созданию перспективного комплекса аппаратно-программных средств РЭЕ «Сьютер», предназначенного для преодоления системы радиолокационного контроля и позволяющего перехватить передаваемую по радиоканалам системы ПВО противника информацию, а также внедрять в них ложные сведения о параметрах цели. Здесь тоже немалую роль сыграли конструкторы и инженеры из СНГ.
Системе управления войсками, управления службами логистики и тыла уделяется в Израиле большое внимание. Примером такой недавно внедренной системы является «Охотник» (создан израильской компанией «Эльбит») – новейшая дигитальная система контроля и управления войсками, опробованная в ходе масштабных дивизионных учений на Голанах.
Большую группу ученых и специалистов в области реактивных двигателей собрал «коренной» израильский профессор Давид Лиор в упоминавшемся выше концерне РАФАЭЛЬ. Среди этих ученых назовем, например, бывшего москвича проф. Марка Кемпнера, известного ещё в Союзе специалиста по реактивным двигателям (в 2010 г. он покинул этот мир, благословенна его память). В группе работали проф. Геннадий Серебренников, Александр Бакст, Александр Равич, Илья Лещинский, Евгений Шальман, д-р Рафаил Приямпольский и бывший сотрудник М.Кемпнера Ефим Беккер Они отлично выполнили поставленные руководством и заказчиками задачи.
Это только несколько примеров проектов, в которых активное участие принимали выходцы из бывшего СССР. Но можно с уверенностью подтвердить, что ученые и специалисты-репатрианты внесли достойный вклад в усиление обороноспособности страны.
Ещё несколько подробностей. Важную роль в авиации, например, играют новейшие беспилотные самолёты, производимые в Израиле и продаваемые им по всему миру. Только что поступило сообщение о разработке в израильской оборонной фирме особых, малогабаритных спутников, которые можно запускать прямо с самолётов на небольшой – относительно – высоте и с аппаратурой, приспособленной для выполнения разведывательных заданий, направленных на конкретные позиции противника или на выяснение особенностей его вооружения. Словом, те предприятия, где важное значение приобрели инженеры и учёные из России, нынче переместились в самый центр израильской «оборонки».
Российские инженеры сыграли значительную роль в перестройке промышленности страны и, естественно, в перестройке вооружения армии.
С каждым годом растёт сегодня количество «русских» солдат и офицеров в боевых частях. Недалеко время, когда они займут решающее место в Армии Обороны Израиля.
Примеры возьмем из списка, полученного нами от военного обозревателя Андрея Кожинова: управляющий гражданской администрацией на территориях подполковник Григорий Якубович, управляющий координационными действиями на территориях полковник Захар Штольц, командир артиллерийского батальона в резерве подполковник Михаэль Шапиро, командир танкового батальона подполковник Герман Гильтман, военный атташе Израиля в Москве полковник Шломо Даган.
Этот список может быть пополнен десятками и даже сотнями других капитанов, майоров, подполковников.

Литература

Бар-Зоар М. Бен-Гурион. Иерусалим: Библиотека Алия, 1991.
Берлин И. Ицхак Саде. Пер. с англ. и коммент. С.Векслер // ЕВКРЗ. Т.3. С.223-239.
Гак А. Евреи Палестины – организаторы помощи Красной армии (1941–1945) // РЕВЗ. Т.14. С.87-102.
Гак А. «Солдат, полководец, борец и мечтатель, человек истины» // РЕВЗ. Т.19. С.236-256.
Гольденберг М., А.Цодиков. Между Сциллой и Харибдой: Определение Бен-Гурионом внешнеполитического курса Государства Израиль // РЕВЗ. Т.14. С.187-209.
Ланкин Э. Рассказ командира «Альталены»: Тель-Авив, 1974.
Пархомовская Р. Сии птенцы гнезда …Бейтара // РЕВЗ. Т.19. С.116-140.
Усвицкий И. Берл Кацнельсон (1887, Бобруйск, – 1944, Иерусалим) // РЕВЗ. Т.14. С.166-186.
Финкенберг Г. Офицер и джентльмен: жизненный путь генерала Хаима Ласкова (1919–1982) // РЕВЗ. Т.17. С.35-46.
Харув Д. Еврейская эмиграция из Российской империи и Советского Союза: статистический аспект // РЕВЗ. Т.6. С.350-356.
Хейфец М. Арабы и евреи. Изд. «Иврус», 2008.
Хейфец М. Первый «израильский бульдозер» (Леви Эшкол) // РЕВЗ. Т.14. С.58-75.
Шапира А. Берл. Иерусалим: Библ. Алия, 1993.