Доктор Юлия Систер
3 ноября 2014 года прошло совместное заседание НИЦ «ЕРЗИ» и РДУиС.
В повестку вечера были включены следующие вопросы:
1. Российские евреи в Израиле. Ю. Систер
2. Нужно ли евреям собственное государство? А.Энтова
Свое выступление я посвятила вкладу русскоязычных врачей Реховота в израильскую медицину. Использовала нашу коллективную монографию « Израиль:
Русские корни» (Иерусалим, 2011, редакторы – составители Ю.Систер, М.Пархомовский; главу, написанную М.Пархомовским), адрес в интернете: http://eholit.ru/news/794/
Российская медицина развилась в основном из земской, обладавшей лишь скудными средствами, она не сулила материальных выгод и карьеры, поэтому в земские медики в основном шли люди демократически настроенные и стремящиеся принести пользу населению. Российское земство создало передовую систему медицинского обслуживания – единственный пример бесплатной государственно-общественной медицины в условиях капитализма. Земские медики занимались санитарией и борьбой с эпидемиями, многое делая на общественных началах. В одном из писем Чехов писал: «Я назначен холерным врачом (без жалования). Работы у меня больше, чем по горло. <…> Дано мне 25 деревень, а помощника – ни одного». На его участке были четыре фабрики и монастырь. Антон Павлович оборудовал пункты и бараки, принимал больных, разъезжал, состоял в 29 общественных организациях! Такая работа земства была как бы сама собой разумеющейся, и это одна из причин, почему мы о ней так мало знаем.
Кроме золотого земского начала, российская/советская медицина отличалась другими
важными особенностями:
в центре внимания врача был не больной орган, не болезнь, а человек в целом, со своими страхами и тревогами;
стремление к усовершенствованию: земские врачи тратили свои отпуска для поездок в знаменитые европейские клиники; в советские времена были доступны институты усовершенствования врачей и развита система аттестации;
русская медицина значительно укрепилась массовым притоком евреев в годы советской власти (пока их свободно принимали в вузы), с их способностями, увлеченностью делом, самоотдачей.
Добросовестный, широкий и бескорыстный подход к больному и развитая профилактическая медицина – мощный компонент социального благополучия, важный воспитательный фактор, один из основных показателей культурного уровня страны. Составляя видную часть эмиграции из России, врачи именно этот багаж вывозили за рубеж, включая Эрец-Исраэль/Израиль, улучшая систему здравоохранения и ее этические нормы в новых странах проживания.
Вклад выходцев из Российской империи и бывшего СССР в израильскую медицину огромен.
«Русские» медики начали приезжать еще в пору становления еврейского государства, когда шла отчаянная борьба с малярией и другими инфекциями, с детской смертностью, когда в некоторых мошавах уже были постоянные врачи и медсёстры, работу которых финансировал в основном Э.Ротшильд.
Одним из врачей-первопроходцев стал Хаим Хисин (1865, местечко Мир, Минской губ., – Тель-Авив, 1932). Он приехал в Эрец-Исраэль в 1882 г. в числе первых билуйцев и совмещал сионистскую деятельность с тяжелым физическим трудом. «На руках пузыри, кровяные подтеки, не могу разжать пальцев», – писал он в дневнике. Позже получил в России фармацевтическое образование, а затем окончил медицинский факультет в Швейцарии, был там делегатом на сионистских конгрессах. Вернулся в Эрец-Исраэль в 1905 г. и работал врачом. Участвовал в строительстве ряда поселений. С 1880-х гг. Хисин сотрудничал в русско-еврейской прессе; оставил дневниковые записи, частично опубликованные при жизни.
Добрая память сохранилась о Хиллеле Иоффе (1864, Украина, – 1936, Хайфа) – его именем названы мошав Бет-Хиллел (Верхняя Галилея) и больница в Хадере. Он окончил в 1888 г. медицинский факультет Женевского университета и в 1891 приехал в Эрец-Исраэль. Работал в Хайфе, Твери, Зихрон-Яакове, где создал больницу и медицинский центр Галилеи и Самарии. Основным занятием доктора Иоффе стала, по зову времени, борьба с малярий. Это по его совету в районе Хадеры сажали эвкалиптовые деревья для осушения болот. Х.Иоффе был известным сионистом, сопровождал Т.Герцля при его поездке по Иудее. Многочисленные научно-популярные работы доктора Иоффе посвящены профилактической медицине. Он много сделал для создания современной медицинской терминологии на иврите.
Клиническая медицина в Израиле многим обязана Арье Достровскому (1887–1975), заложившему основы израильской дерматологии. Окончив Венский университет, он служил врачом в царской армии. В 1919 г. семья Достровских прибыла в Израиль на пароходе «Руслан» с группой людей очень высокого интеллектуального уровня, идеалистов, полных стремления отдать все силы созданию еврейского ишува на Земле Израиля. Каждый из них оставил значительный след в своей профессии, а также в общественной жизни тех лет. Доктор Достровский был приглашен в больницу Хадасса и стал одним из основателей медицинского факультета Еврейского университета в Иерусалиме.
Этот список можно продолжить. Но сегодня мне хочется рассказать о врачах, работавших или работающих в Реховоте, внесших весомый вклад в израильскую медицину. В основном расскажу о тех врачах, о которых написано в нашей монографии «Израиль: русские корни» (Иерусалим, 2011).
В 1957 г. приехала в Израиль кавалер ордена Красной Звезды за самоотверженные подвиги в Сталинградской битве хирург Изабелла Пинкус (урожд. Фейгенберг). И здесь пригодился ее боевой опыт – она участвовала в Шестидневной войне (1967), в Войне Судного дня (1973), в антитеррористических операциях. С 1960 г. и до глубокой старости И.Пинкус работала хирургом в больнице Каплан, и ее там многие годы вспоминают добрым словом. Старшая дочь доктора Пинкус – Симона Наор, попавшая в страну в 10-летнем возрасте, – известный врач-психиатр. Она тоже работает в больнице Каплан.
Значительное количество медиков приехало в 70-е годы.
Доктор Авраам Kлепфиш родился во Львове в 1951 г., в 1969 репатриировался, а в 1976 окончил Медицинскую школу Хадасса при Еврейском университете в Иерусалиме. Во время военной службы он прошел путь от врача военно-полевого батальона до главного врача Военно-воздушной академии. Три года работал в Отделе гематологии и онкологии Медицинского факультета Нью-Йоркского университета. Работал в больнице Каплан в гематологическом отделении старшим врачом. В настоящее время заведует банком крови медицинского центра Вольфсон (Холон), там же в клинике гематологии работает старшим врачом, читает лекции в Тель-Авивском университете.
Впечатляет научная деятельность доктора Клепфиша: он рецензент и член редколлегии ряда медицинских журналов, рецензент докторских диссертаций, автор более 50 научных статей и трех глав в книгах; свыше 40 его работ представлялись на международных научных конференциях. Доктор Клепфиш председатель экзаменационной комиссии по гематологии, член Ученого совета Израильской Медицинской Ассоциации и др.
А вот содержание письма доктора Иосифа Давидόвича, родом (1949) из украинского города Хуст. Его мать была узницей Освенцима, отец – Бухенвальда. В 1976 г. Иосиф окончил с отличием Каунасский мединститут, а в 1977 приехал в Израиль. Специализировался по терапии в больнице Каплан, где стал наставником для врачей, приезжавших в последующие годы. По совместительству начал работать в доме престарелых Неве-Амит в Реховоте. Увлекся гериатрией, понравилось месторасположение дома престарелых, и Давидόвич решил построить на этом месте больницу для больных старшего возраста. В 1991 г. получили разрешение Минздрава и начали перестройку. Сегодня И.Давидόвич зав. по медицинской части больницы на 136 коек с отделением для нуждающихся в дыхательной аппаратуре, реабилитационным отделением, отделением хронических больных (с пролежнями, требующих специальных методов питания и т. п.) и отделением острой гериатрии (для больных пневмонией, рожей, воспалением мочевыводящих путей и др.). В 1983 г. выполнял научную работу в области онкологии на базе Института Вейцмана. Доктор Давидόвич интересен еще спортивными достижениями – он выступает в соревнованиях на первенство мира по теннису среди врачей, с 2003 г. – президент их ассоциации в Израиле; дважды был чемпионом Израиля.
Сестра доктора Давидόвича Майя работала семейным врачом, брат Михаэль – гинекологом.
С Большой алией в Израиль приехало огромное количество врачей.
Доктор Норберт Магазаник, в 1976 году подавший заявление об эмиграции в Израиль, был уволен с основной работы и на протяжении 14 лет повторно получал отказы. Норберт Александрович, несмотря на прекрасный английский (изучал его с детства), готовился к жизни в Израиле, изучал иврит и превратил свою московскую квартиру в своеобразный центр для контактов «отказников» с иностранными корреспондентами и для распространения учебников иврита.
Родился Магазаник в 1929 г. и до переезда в Израиль (1990) жил в Москве. Он окончил с отличием 2-й Московский мединститут. В течение трех лет работы врачом-терапевтом в сельской участковой больнице в Карелии, выучил французский и немецкий. Зная языки, постоянно изучал доступную медицинскую литературу. Окончил клиническую ординатуру и аспирантуру на кафедре терапии ЦИУ врачей на базе известнейшей Боткинской больницы, затем там же работал старшим научным сотрудником. Защитил докторскую диссертацию о бронхиальной обструкции. Автор 50 статей по клинической фармакологии и функциональной диагностике легких, а также нескольких книг, часть которых написана уже в Израиле. В годы ожидания разрешения на отъезд работал врачом-консультантом в платной поликлинике. Занимался и частной практикой (подробнее об этом см. в его книге «Путь искусства долог…». Москва, 2003 г.). Внимательное отношение к больному, глубокие знания, нестандартные решения создали д-ру Магазанику большой авторитет. В числе его пациентов был Булат Окуджава, который посвятил Норберту Александровичу одно из своих стихотворений.
После репатриации жил в Реховоте и знакомство с израильской медициной начал в больнице Каплан, где он был поражен прекрасными знаниями рядовых врачей, которые, однако, учились и у Магазаника-стажера пальпации и приемам, утерянным современной дегуманизирующейся медициной. Норберт Александрович затем поселился в Ашдоде, где до выхода на пенсию работал семейным врачом, привлекая больных, в числе прочего, своей непривычной для израильтян тщательностью опроса и осмотра.
В числе других особых достижений израильской медицины – значительный успех в области инвазивной кардиологии. Кардиологи получили возможность при инфаркте миокарда открывать коронарный сосуд и отсасывать из него тромб; вставлять артериальный клапан с помощью зонда – без операции. Одним из пионеров этой ювелирной кардиохирургии является старший врач больницы Каплан Гера Гандельман (р. 1962, Черновцы), репатриировавшийся в 1989 г. и специализировавшийся по кардиологии в больнице Каплан, а затем – по инвазивной кардиологии – в Нью-Йорке.
Доктор Барух Эльтов родился в 1962 г. в Андижане (Узбекистан) и здесь же окончил мединститут с отличием. Заведовал инфекционным отделением больницы. В Израиле с 1991 г. Работал в больнице Каплан, затем семейным врачом в одной из поликлиник Реховота. С 2002 г. стал ее заведующим и отвечает за подготовку студентов и врачей-стажеров (поликлиника служит базой больницы Каплан), продолжает работать семейным врачом. Доктор Эльтов участвует в научных исследованиях по диабету, состоит членом ряда медицинских комиссий.
В монографии упоминается доктор Бен Цион Шкляр, создатель отделения боли при больнице Каплан.
Объем книги не позволил рассказать о многих прекрасных врачах Реховота, которые известны: Александр Каган (нефролог), Лев Швидель (гематолог), Александр Вольперт (гастроэнтеролог), Бецалель Гендлер (терапевт), Мара Кнебель (семейный врач), члены нашего ДУиС Лилия Колкер (педиатр), доктор Людмила Гинзбург (врач-лаборант) и многие, многие другие.
В нашей истории есть интересная страница, достойная упоминания.
Религиозное движение «жидовствующих» («иудействующих») появилось на Руси в конце XV века, на Новгородской земле. В основе его противостояния христианству лежало отрицание Троицы как противоречащего принципу единобожия. Первым распространителем учения секты был Схария (Захарья-Скарья Жидовин), приехавший в 1471 году из Литвы в Новгород. Он привез с собой множество пособий по «тайным наукам» – мистике, астрологии, каббалистике. Схария и последовавшие за ним Йосеф Шлоймо и Моисей Хануш сумели привлечь к этому течению православных священников Дениса и Алексия, а также протопопа Софийского собора Гавриилу. Таким образом, православные служители стали первыми проповедниками нового учения, которое стремительно распространялось, достигнув Вологодских земель, а затем и Москвы. Более подробно это интереснейший материал можно прочесть в вышеупомянутой монографии в статье Р.Пархомовской.
В среде нынешних воронежских субботников существует предание о бегстве большой группы их предков из подмосковного сельца Ильинское под Воронеж. Иудействующие остались тверды в своей вере, а в память о прошлом основали новое село Ильинка, в котором веками жили их потомки, теперь практически полностью переехавшие в Государство Израиль. «Нас топорами рубили, а мы от своей веры не отрекалися», – гордо говорят ильинцы.
Живущие ныне в Израиле субботники, которых христиане иронично называли «курьезными евреями», продолжают свое летосчисление со времен «великого князя всея Руси» Ивана III.
Группы субботников возникли в разное время и имели свои особенности:
1. Субботники иудейского вероисповедания – те, что следовали основным его постулатам и постепенно переходили в иудаизм;
2. Геры (прозелиты), официально порывавшие с христианством;
3. Субботники-молокане, выполнявшие лишь часть предписаний иудаизма, хотя и среди них во второй половине XIX века появилось течение «прыгунов», ратовавших за переход в иудейскую веру;
4. Христианские секты, отмечавшие субботу и ряд предписаний иудаизма.
Возникшее в 80-е годы XIX века среди субботников стремление переселиться на Святую землю нашло поддержку в среде российских сионистских лидеров.
Многие субботники уехали в составе первой алии – с 1882 по 1903 год. Проезд в Палестину осуществлялся в соответствии с договором, заключенным Одесским комитетом с Обществом пароходства и торговли, и был весьма дешев.
Субботники селились в мошавот (поселениях или колониях), главным образом в Галилее, и через несколько поколений полностью ассимилировались среди их жителей.
Среди сект иудействующих, приехавших в Палестину и в Израиль, бесспорно лидируют субботники. Династии Дубровиных, Куракиных, Матвеевых, Орловых, Адамовых, Пешковых, оставившие заметный след в формировании Еврейского государства, продолжают трудиться на этой земле и считают ее своей.
В конце XIX века Агафон (Гапон) Куракин, зажиточный казак с берегов Волги, решил перейти в иудейскую веру. Семейное предание гласит, что однажды, под Рождество, он полез на колокольню, чтобы звонить в честь праздника. Внезапно он почувствовал себя плохо, и чтобы подбодрить себя, стал читать стих из псалмов Давида: «Крылом своим Он укроет тебя, и под крыльями его ты найдешь убежище…» И тут он услышал «глас указующий» перейти в иудейскую веру: «Ибо откуда молитвы? От нее». Куракин рассказал об откровении своим землякам, и те слушали его с большим вниманием. После праздника они запрягли лошадь, сложили туда кресты и иконы и отвезли священнику: «Прими, отец, не веруем в них более». Священник стыдил их, уговаривал, кричал – ничего не помогло. Тридцать семь семей продали свои дома и переехали в село к субботникам, склонявшимся к еврейской религии.
Чтобы лучше понять учение, Куракин поехал в Вильно (по другим сведениям – в Ковно), в иешиву. С ним была вся многочисленная семья – жена и двенадцать детей. Окончив учебу и приняв гиюр, Агафон (теперь уже Авраам) в 1898 году, в составе группы евреев-халуцим переехал в Палестину. Поселился он с чадами и домочадцами в Седжере (сейчас Илания), где Авраам (его называли «Авраам ха-гер) работал конюхом и одновременно – инструктором по сельскому хозяйству – обучал евреев секретам земледелия. В 1901 г. его семья получила земельный надел и основала на целинной земле сельскохозяйственную ферму. Помимо трудностей в обработке веками не паханной земли, засухи, малярии, их поджидала постоянная опасность нападений арабских банд, которые поджигали посевы, грабили инвентарь. В сторожевом отряде «ха-Шомер» сын Авраама – Ицхак стал первым командиром, а внук, Реувен Куракин, погиб в схватке с террористами.
Другой внук, Менахем, родившийся в 1922 году, в пятнадцать лет вступил в отряд Хаганы, и, как один из лучших бойцов, был направлен на курсы морских коммандос. Во время Второй мировой войны, когда Британия обратилась к Хагане с просьбой о проведении совместных операций против немецких фашистов, была создана объединенная группа британских и еврейских коммандос. Перед ними стояла задача – атаковать нефтеперерабатывающий завод в ливанском порту Триполи (Ливан тогда контролировало правительство Виши). В январе 1941 года судно, на котором находился Менахем, вышло для выполнения боевого задания. В Хайфский порт оно не вернулось… Во время Войны за Независимость, в битве за Иерусалим, погиб еще один член клана Куракиных, правнук Авраама Рафа Коэн. Когда к сыну Авраама Куракина пришли с вестью о гибели внука, он сказал: «Страна даром не дается. Приходится приносить жертвы. Я принес ее».
Семья Куракиных поколениями давала стране пахарей и воинов. Подполковник авиации Йоси Куракин родился в семье офицера морского спецназа Арье Куракина, и для него не стоял вопрос, «куда пойти учиться?». Будучи в десятом классе, Йоси прошел курс аквалангистов на морской базе «Гадны», и после призыва в армию был принят в отряд морских коммандос. Профессиональная судьба Йоси была успешной, командиры постоянно отмечали его инициативность, ответственность, личное мужество. В 1995 г. Йоси Куракин получил звание подполковника и возглавил подразделение морских коммандос. 24 сентября 1997 года он с товарищами выполнял задание в тылу врага, в Ливане. Этот бой оказался для него последним. Звание полковника пятый представитель династии Куракиных получил посмертно… Потомки Авраама (не хочется писать эти слова в кавычках) прочно укоренились в Земле Обетованной. В 2003 году, в день, когда страна отмечала 55-ю годовщину создания Государства, восьмилетний сын Йоси Куракина, Нево, зажег юбилейный факел на горе Герцля в Иерусалиме.
В 1990 г. в Израиль приехал врач Виктор Куракин.
Доктор Виктор Куракин родился во Львове в1950 г. Окончил Львовский мединститут в 1974 г. Во время учебы работал фельдшером – парамедиком в реанимационной бригаде скорой помощи.
С 1974 г. до ноября 1989 г. работал во Львовской больнице скорой помощи хирургом. С 1986 г. до конца 1989 заведовал хирургическим отделением желудочно-кишечных кровотечений в этой же больнице скорой помощи (на 1000 коек).
В Израиль приехал 1.01. 1990 г. Окончил ульпан в Тель-Авиве и курсы врачей в Афуле.
1.08.1990 г. начал работать в больнице Каплан в Реховоте. Специализировался в хирургическом отделении алеф.
В 1999 г. сдал с отличием экзамен на звание хирурга – специалиста. С этого момента хирург – специалист в хирургическом отделении больницы Каплан.
С 2000 г. работает хирургом- специалистом в «Маккаби», «Меухедет», «Клалит мушлам».
С 2001 г. старший хирург в больнице «Ассута» в Тель-Авиве. Открыл две клиники: в Реховоте и Ришон ле-Ционе.
Затем с докладом выступила преподаватель Ариэльского университета Ася Энтова, которая выступала у нас на семинаре в Институте Вейцмана.
Ася Энтова
Выступление на семинаре Дома ученых Реховота 3 ноября 2014 г.
Сначала представлюсь. Меня зовут Ася Энтова, я преподаватель ариэльского университета, математик и эссеист, социолог и общественно- политический деятель.
Изучаю и преподаю теорию современного государства и историю Израиля. Мои статьи публикуются в израильской, российской и американской прессе, так же меня приглашают с политическими комментариями на радио и телевидение.
Кроме этого, я веду издательство «Еврейское руководство», для которого мы выбираем книги на иврите, интересные русскоязычному читателю, переводим и издаем их. Так в нашем издательстве вышли книги политика Моше Фейглина «Война идеалов» и философа Моти Карпеля «Революция сознания», о которых расскажу ниже. Издаем мы и книги, написанные по-русски. Так мне хотелось бы рассказать о своей книге «Осознавая время» , выпущенной нашим издательством.
В свою книгу я включила часть моих статей, на протяжении последних 15-ти лет опубликованных в израильской, американской и российской прессе, как на русском языке, так и в переводе на иврит. Составляя сборник, я решила оставить их практически без изменений, хотя сегодня мое понимание некоторых событий не то чтобы изменилось, но перестало быть полемически однозначным и возможно приобрело временную перспективу.
Рубеж веков (а, по мнению некоторых, – тысячелетий), современниками которого мы с вами оказались, сопровождали множественные изменения. Это конец социализма и распад двухполюсного мира, подъем воинствующего ислама и мода на политкорректность Запада, возникновение принципиально новых технологий и того, что носит общее название: «глобализация». Трансформировалась и наша жизнь – мы меняем сами или пассивно претерпе-ваем изменение гражданства и территории, окружающих нас структур, людей и предметов. Перерождаются и человеческие отношения, устремления, стандарты и идеалы. Здесь, в Израиле – точке соприкосновения материков, времен и цивилизаций, и были написаны эти эссе в попытке осмыслить происходящие с нами метаморфозы, вспомнить, кто мы, откуда пришли и куда идем.
Темы статей разнообразны и поддаются классификации лишь условно. Вы можете начать с тех разделов, которые вам более интересны.
Первый раздел посвящен знакомству с еврейской традицией, о которой мы там, за железным занавесом, знали очень мало, да и то в основном из художественной литературы. В Израиле мне не только удалось познакомиться с нашей древней традицией во всей ее неоднозначности, но и увидеть, что здесь, в возрожденном еврейском государстве, она приобретает новое измерение.
Именно об этом измерении, столкновении древности и современности, востока и запада, жизни и смерти повествуют статьи второго раздела «Мир в разных измерениях».
Есть в книге и статьи о классике: о творчестве Ханы Арендт, Томаса Манна, Редъярда Киплинга. Я не искала у них специальную «еврейскую тему», но так вышло, что какой бы важной темы мы не коснулись, она имеет непосредственную связь с нашей современной жизнью в еврейском государстве.
Следующий раздел посвящен собственно израильской культуре: книгам, фильмам и спектаклям, на ирите и на русском языке. Здесь и классическая пьеса Эврипида, и произведения израильских классиков Алеф-Бет Иегошуа и Эфриама Кишона, и иронические детективы Алекса Тарна.
И, наконец, последний раздел – это воспоминания. Здесь и воспоминания о нашей «доисторической родине», с ее богатой культурой и с ее антисемитизмом, и о двух десятилетиях жизни дома, в Израиле, в маленьком городке в Самарии. Это были два сложных для Израиля десятилетия (а какие времена были в Израиле простыми?). На наших глазах разразился «процесс Осло» с резким подъемом арабского террора, но было и много хорошего - и Израиль рос, развивался, и становился богаче и красочнее. Мне важно было зафиксировать то, что происходило с нами, израильтянами - репатриантами и сабрами, в этот период, чтобы постараться уберечь это не столько от забвения, сколько от намеренного искажения.
Буду рада вашим отзывам и критике, присланным мне по электронной почте entova@gmail.com.
* * *
Теперь я хочу рассказать о книге Моти Карпеля «Революция сознания».
Мы живем в эпоху конца великих повествований, - эта идея сегодня уже прочно вошла в моду. Даже те, кто не слышал имени Лиотара и не знает о «закате метанарративов», достаточно информированы СМИ о том, что доверять универсальным идеям по меньшей мере смешно, а, зачастую, и опасно. Стало модным исповедуя мультикультурализм отвергать существование феноменов с большой буквы. Нет универсального Прогресса, Культуры, Цивилизации, а признается лишь множество различных частных вер, культур и цивилизаций. То же происходит и с Историей. Объективное и универсальное время выходит из моды, и Всемирная история распадается на множество отдельных частных повествований, превращая каждое отдельное время в имя собственное .
Постмодернизм деконструирует мифы и нарративы, очищая место от великих идей и идеалов. Но человек не может жить в пустоте, окруженный лишь обломками великих теорий и верований, даже если некоторым умельцам удается успешно соединить их осколки в забавный бриколаж. Освобожденное духовное пространство жаждет разумной упорядоченности, а человек – дома и смысла. Сквозь поднятую разрушителями пыль уже проглядывают контуры новых великих нарративов. Они еще немодны, как любое нововведение, над ними подтрунивают и зачастую не воспринимают всерьез. Они не так привлекательны как откровенный эпатаж, нигилистическая критика или дешевая мистика. Но творческий гений не оставляет людей в покое, заставляет «бороться, искать, найти и не сдаваться», - выражение Теннисона, полюбившееся нам после романа Каверина «Два капитана».
Книга Мордехая (Моти) Карпеля представляет одну из таких попыток осмыслить рассыпающуюся на глазах действительность через возвращение в Историю с большой буквы. Эту несовременную тягу к всеобщей и направленной Истории, можно было бы счесть частной прихотью еврея, чей народ уже четыре тысячи лет несет идею Единого Бога, наблюдающего за историей всего человечества и заботливо помогающего ему продвигаться к избранному Им идеалу. Но сегодня вовсе не одни только евреи настаивают на возвращении Истории. Действительно, евреи были первооткрывателями и вместе с монотеизмом принесли в мир идею направленной истории, которая, в свою очередь, помогла им сохраниться, ведь избранный народ половину своего существования был привязан скорее ко времени (молитвы, связанные с восходом и закатом, Суббота, праздники), чем к определенному пространству. Своим «историческим вирусом» евреи заразили и других, и идея всеобщей провиденциалистской истории через христианство прочно вошла в западную цивилизацию. Телеологическая, развивающаяся по спирали к определенной цели предсказуемая история Гегеля слишком полюбилась современному западному человеку, чтобы вот так в одночасье от нее отказаться. Едва прозвучав, тема «конца» или «отмены истории» сменилась озабоченностью и несогласием. Даже такой модный «могильщик» истории, как Френсис Фукуяма , не спешит возвратиться к вечному «колесу сансары», а продолжает нежиться в тени Гегелевского историзма, считая себя его верным последователем.
Забавно, что, в отличие от современной философии постмодерна, естественные и социальные науки не спешат покончить с «историзмом». Такие науки куммулятивны, они собирает факты прошлого и настоящего и выводят из них законы, дающие возможность оценивать будущее. Физическая теория относительности прибавила популярности идее субъективного и относительного времени, но, одновременно с этим, физика и другие естественные науки, привели к современному бурному развитию технологий. Именно технологические достижения и их универсальная применимость наиболее наглядно поддерживают идею всемирного исторического прогресса. Так же и социология, отдавая дань мультикультурализму, продолжает успешно использовать универсальные теории модернизации и глобализации, прослеживающие сходство и целенаправленность в социально-историческом развитии самых разных обществ и культур.
Итак, откинем модный, но поверхностный постмодернистский нигилизм и отправимся в увлекательное философское приключение, вслед за Карпелем ныряя в пучины Истории и вылавливая там поучительный смысл. Нам, поколению, учившемуся в советских ВУЗах, гегелевская историческая спираль видится старой знакомой. Для начала стряхнем с нее пыль марксизма и выветрим лживый запах кафедры «научного коммунизма». Впрочем, описывая идею исторического развития, Карпель на Гегеля не ссылается. В его изложении Дух истории служит синонимом Всевышему, благословен Он, а знаменитый гегелевский синтез, примиряющий тезис и антитезис, воспринимается как лекарство, которое по еврейской традиции, заботливое Провидение приготовило прежде наступления болезни . Противоречие болезненно, но без него лекарство синтеза и развития не может проявиться и начать действовать.
Философия, аккуратно выстраиваемая Карпелем, одинаково свободно оперирует как современными западными философскими понятиями и приемами, так и терминами еврейской религиозной мысли, такими как Геула, Возвращение в Сион, Тиккун (объяснение еврейских терминов и реалий дано в приложении, в списке терминов). Сам Карпель утверждает, что он не совмещает и не примиряет традиционный еврейский подход с современной западной мыслью, а вслед за равом Куком, находит первооснову необходимых западных идей – развития, исторической инициативы, ответственности, консенсуса и др. – в иудаизме вечной Торы, и актуализирует их. Его критика сионизма напоминает разговор строгого отца с подросшим сыном, не желающим выходить из детства и допускающим непростительно детские глупости, для такого возраста уже смертельно опасные. Карпель упрекает сионизм в излишнем увлечении западноевропейскими ~измами 19-го века, в частности, гегелевской идеей о том, что народы действуют на исторической сцене посредством национальных государств. В его трактовке вечное стремление к Сиону несет избавление (Геулу) всему человечеству, в противовес сионизму 19-20-х веков, ограниченному решением только одной еврейской проблемы.
Введенный Карпелем термин сознание эмуни по сути означает новый вид сионизма. Только это не сионизм классического европейского национального движения 19 века, а сионизм вечного еврейского устремления в Землю Обетованную, вооруженный решительностью первых пионеров-халуцим, готовый принять на себя ответственность за выпадающее из их рук государство и нацеленный на решения «взрослых» проблем: не выживания, а достойной жизни, не только физического, но и духовного спасения, не узконациональный, а озабоченный всемирной миссией.
Тот, кто не интересуются конкретными проблемами сионизма и еврейского государства, пусть не спешит откладывать книгу в сторону. Проблемы, которые Карпель ставит перед новым сознанием, касаются всех. Угроза со стороны мусульманского террора и неустойчивость западной демократии, нравственное поведение на войне и безнравственность заключения мира с агрессивным злодейством, глобальная мировая взаимозависимость и проблема гастарбайтеров, социальная помощь и семья - все эти темы волнуют сегодня большую часть западного мира и не только его. Взгляд на них с точки зрения истории, ее цели и смысла, придает оптимизм загрустившему сегодня безо всякого бремени «белому человеку».
Слова «история» и «исторический» появляются в книге 554 раза. И каждый раз они несут с собой надежду на лучшее будущее, при условии, что мы сделаем для этого все, что от нас зависит.
* * *
Теперь о книге депутата Кнессета Моше Фейглина "Война идеалов".
Открывая любую книгу на русском языке, мы, выросшие на классической русской литературе, ищем в ней ответы на вечные вопросы: "Кто виноват?" и "Что делать?".
Книга "Война идеалов" дает свои ответы на эти и многие другие вопросы, но она написана в другое время и в другой культуре, чем та литература, к которой мы привыкли. Сегодняшний ускоряющийся ритм жизни и распространенность электронных СМИ не располагают к внушительным романам или философским трактатам. Книга Фейглина составлена из коротких заметок, реакций на актуальные события, из политических, общественных и идейных деклараций, написанных на протяжении примерно шести лет (1999–2005). Собранные вместе и сгруппированные по темам (перед каждой статьей стоит точная дата), они составляют внушительный труд, отражающий непростой период в жизни Еврейского государства и еврейского народа – от резкого роста арабского террора, называемого "Второй интифадой", и вплоть до выселения евреев из сектора Газы и Северной Самарии – так называемый "план отделения" ( "итнаткут").
Общественные кризисы редко связаны с одной определенной датой. Кризис складывается из неприметных изменений и напряжений, исподволь накапливающихся в обществе. Если не разражается катастрофа, то кажется, что все проблемы можно преодолеть старыми средствами. Однако в случае изменения эпох это не так, а у нас в Израиле происходят именно такие, эпохальные изменения. Прежде, чем весь мир ужаснулся катастрофе 11 сентября, Израиль долгие годы страдал от арабского террора и особенно от его обострения после заключения договора в Осло. О начале "процесса Осло", о борьбе против договора с террористами-арафатовцами Фейглин писал в первой своей книге "Там, где нет людей". Тогда казалось, что это временное помешательство – передача части еврейского государства его злейшим врагам-террористам – можно остановить старыми сионистскими методами, что по отношению к арабам можно выбирать между пряником социальной помощи, обсуждавшейся еще Герцлем, и кнутом "Этики железной стены" Жаботинского. Именно эту пару методов Бен Гурион, а за ним и Бегин, применяли в первые полвека существования Еврейского государства. Казалось, еще немного и проблема противостояния с арабами будет решена. Однако, как это часто бывает в истории, старый вопрос был не решен, а снят с появлением новой, более глобальной проблемы. Сегодня старые войны между народами, то есть между их странами, сменяются проблемой противостояния государств и террористических структур. Регулярная армия борется с террористической сетью, поддерживаемой внешне лояльными и мирными гражданами. С террором Израиль сталкивался давно, но только сейчас стало понятно, что террор не оставит нас в покое и после заключения формального мира с окружающими нас арабскими странами, и после дарования израильским арабам всех гражданских прав. Стало ясно, что прежние методы уже не годятся, что требуется обновить всю концепцию сионизма, что решение "арабской проблемы" не придет без переосмысления "проблемы еврейской". Что такое еврейский народ, для чего он нуждается в своем собственном государстве? Каковы наши цели главные и второстепенные? Какими средствами для их решения мы располагаем? Эти старые и, казалось бы, давно уже решенные вопросы требовалось поставить и решить заново.
Еврейский народ связан с Вечностью, но готовые решения не спускаются к нам с небес. Мы занимаемся поисками на ощупь, пробуя те или иные способы, отвергаем их и ищем снова. Мы ждем, когда разум, озарение или Творец приведут нас, как слепых котят, к блюдцу с молоком мудрости. Выбор "или - или" сменяется пониманием, что и то и другое не годится. Истина не рождается в споре и не лежит между двумя крайностями, посередине видна лишь ее проекция на старую плоскость нашего понимания. Как только нам покажется, что мы уже все поняли, преодолели и устроились в этой действительности, как вновь происходят изменения. В спокойные времена, в отсутствии резких поворотов, мы держим курс по прямой и неожиданно вылетаем на обочину. И наоборот, в смутное время, когда надежды на благополучный исход минимальны, когда ветер истории неумолимо несет нас на непреодолимую преграду и грозит разбить об ее острые уступы, нас вдруг подхватывают восходящие потоки, огибающие ее, и увлекают вперед и вверх.
Сегодня мы "не вписались в поворот". Кризис, охвативший израильское общество по праву можно назвать кризисом "достигнутой цели": Государство-убежище светского сионизма построено, оно экономически состоятельно и технически оснащено, его численность активно пополняется за счет естественного прироста и репатриации, количество живущих в нем евреев превышает любую из диаспор, включая быстро ассимилирующуюся американскую. И, тем не менее, это государство не выполняет главных своих задач: не защищает, не объединяет, не решает проблему идентификации. И, главное, оно не дает возможности им гордиться. Что это, случайность или неизбежные недочеты любого строительства? А может быть, виноваты ошибки, уже заложенные в изначальном проекте? Ни то, ни другое, ни третье. Вернее, ко всем этим причинам добавляется главная – мы находимся в такой точке национального пути, где видно, что прежняя цель – строительство национального государства для физического выживания нации, которой мы практически достигли, - это вовсе не конечная станция. Мы так близки к старой цели, оказавшейся не главной, а только промежуточной, что, продолжая двигаться в прежнем направлении, мы можем уже не приблизиться к ней, а отдалиться от нее. По мере приближения становится ясно, что это только очередная вершина на долгом пути. Где же находится главная цель, каков новый промежуточный ориентир, на который мы сможем равняться следующие полвека-век? Для ответа необходимо обернуться и заново оценить пройденный путь. Этому посвящен раздел "Прошлое". Какова была старая цель, и какими средствами ее достигали? Какие методы предлагали правые и левые, светские и религиозные? Что из их мечтаний воплотилось, а что было отвергнуто? Что служило моральной опорой, а что мешало? Каждому из этих вопросов посвящена отдельная глава. Не ответив на них, мы не сможем понять многое из происходящего сегодня.
Раздел "Настоящее" посвящен осознанию глубины сегодняшнего кризиса, необратимости перемен. Кризис – это не всегда войны и революции, гораздо чаще это неразбериха и расстройство. Кризис означает изменение направления развития, смену ориентиров, прекращение плавного движения по предсказуемой траектории, скачок, переход на новую ступень. Внутри резко меняющейся ситуации мы чувствуем, как теряем управление. Старая идеология сионизма, твердящая о Еврейском государстве, о заселении Эрец Исраэль, коллективизме, обороне, аннексии, сменяется постмодернистским разбродом. Все то, на что мы раньше полагались: демократические институты и пресса, суд и армия, правители и союзники – все скользит, трещит по швам и не дает нам точки опоры. В различных главах второго раздела идет подробный анализ работы каждой из систем. На чем мы пробуксовываем, что ломается, а что никогда не было целым? Действительно ли созданное государство подчиняется национальным и демократическим принципам, или нынешний упадок идеологии обнажил олигархическую власть нескольких кланов, проводящих принцип "разделяй и властвуй"? На кого мы разделяемся: на светских и религиозных, сефардов и ашкеназов, вновь прибывших и старожилов, "оранжевых" поселенцев и "синих" жителей Тель-Авива? Или деление идет на еврейское большинство и стоящее у кормила властное меньшинство, называющее себя "просвещенными десятью процентами"? И можно ли говорить о демократическом разделении властей, если все те же породнившиеся между собой десять процентов населения монополизировали суд и прессу, академию и госпредприятия, высший командный состав и парламентское большинство? Не подсовывают ли нам под видом лозунга "территории в обмен на мир" принцип временщика "территории в обмен на власть" или лагерное "умри ты сегодня, а я завтра"?
Нам страшно, нас заносит, еще немного и нас разобьет о встречные препятствия. Притормозить и попытаться выправить машину невозможно. Единственный выход – оценить поворот, в который мы попали, нажать на газ и помчаться в другом, в новом направлении. То есть, на руинах прежних идеалов отыскать идеалы вечно новые, которые помогут нам не отчаяться, а преодолеть кризис развития и пойти по новому пути к вечной цели, оставив позади недостатки и ошибки.
Эти новые (а в каком-то смысле хорошо забытые старые) идеалы обсуждаются в последнем разделе "Будущее". Кто мы, как народ, кем мы хотим быть, к чему стремимся? Чем мы отличаемся от других народов и государств, как определяем себя по отношению к христианству и исламу? Каким мы видим свое еврейское государство, его экономику и политику, воспитание и культуру? Каким путем мы можем начать двигаться в направлении нашего национального идеала, какие имеющиеся инструменты использовать? Какова наша тактика и стратегия и какая дорога ведет к Храму? Большое искушение для нетерпеливых заглянуть сразу в конец книги и прочесть готовые ответы. Однако, не прочтя первых двух разделов, мы рискуем эти ответы попросту не понять, потому что для понимания ответа надо сначала правильно сформулировать вопрос. "У нас нет ответа на вопрос, как достичь цели, которую сформулировали левые, – пишет Фейглин. – Однако, несомненно, у нас есть ответ на вопрос, как достичь цели, которую сформулировали мы сами. Иначе говоря, правильная постановка вопроса – это и есть настоящее решение".
Заглянув в конец "задачника", мы прочтем, что наши сегодняшние проблемы порождены не арабами, а внутриеврейским противостоянием. Что оформление членства в Ликуде дает больший эффект, чем сто демонстраций. Что обеспечить безопасность можно возведением не забора, а Храма. Что нужно разрабатывать не государство Галахи, а Галаху государства. Что чем более еврейским будет наше государство, тем больше у нас шансов на настоящую свободу и демократию.
В виде отдельных лозунгов эти утверждения звучат по меньшей мере непривычно и спорно. Но для того, чтобы оценить их по достоинству, следует сначала понять, ответом на какие вопросы они являются, какими терминами оперируют и какое мировоззрение стоит за ними.
Социальная философия утверждает, что более мощным оружием, чем прямое подавление, является навязывание обществу определенных тем для обсуждения. Любая власть исходит из такой картины мира, в которой ее правление кажется очевидным и естественным. В странах, где ценят демократию, власти стараются прямо не ограничивать общественный дискурс, но, исходя из своего мировоззрения, они задают такие определения, термины и вопросы, которые продуцируют их гегемонию. Положительная сторона общественных кризисов состоит в том, что они проводят деконструкцию действием – разрывая привычную затертую ткань общественных мыслей, они позволяют проникнуть в общество не предписываемым сверху смыслам, поставить новые вопросы и, в поисках ответа на них, походя справиться со старыми проблемами. И в этом отношении книга Фейглина является поистине революционной. Общая картина, представленная в ней и созданная в результате скрупулезного системного анализа, вероятно, не даст сразу всех желаемых подробностей, но она четко указывает возможное направление выхода из сегодняшнего кризиса.
•