РУССКОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ЭХО
Литературные проекты
Т.О. «LYRA» (ШТУТГАРТ)
Проза
Поэзия
Публицистика
Дар с Земли Обетованной
Драматургия
Спасибо Вам, тренер
Литературоведение
КИММЕРИЯ Максимилиана ВОЛОШИНА
Литературная критика
Новости литературы
Конкурсы, творческие вечера, встречи
100-летие со дня рождения Григория Окуня

Литературные анонсы

Опросы

Работает ли система вопросов?
0% нет не работает
100% работает, но плохо
0% хорошо работает
0% затрудняюсь ответит, не голосовал

МИСТИЧЕСКИЙ РОМАН

Проза Римма Ульчина

(отрывок)

Смерть и любовь. Страдание и очищение.
И - продолжение жизни…Надеюсь, что эта –
самая болезненная для нашего народа тема,
постоянно всплывающая, казалось бы, из
небытия, вновь и вновь, заставляет нас
переосмыслить свое прошлое, надеясь понять
настоящее:
ПОЧЕМУ? ЗАЧЕМ?

Дверь с шумом распахнулась и в приемную выскочила бледная, как смерть, Зоя.
Обменявшись с ней быстрыми взглядами, мы выбежали на улицу.
Вскочив на козлы, Зоя дернула вожжи и, подгоняя лошадей, щелкала кнутом, с такой силой, что рассекаемый им воздух гудел и жалобно стонал. А она продолжала его раскручивать над нашими головами, взывая и умоляя о помощи, и мы, сломя голову, не разбирая дороги, помчались прочь, стараясь обогнать время, чтобы как можно быстрее вырваться из этого страшного места. Но мы еще не знали, что не убегаем, а стремительно приближаемся к уже вырытой для нас пропасти.
Мы же в ту ночь не ложились, несмотря на то, что валились с ног от дикой усталости.
Я дословно пересказала подруге то, о чем он говорил. Зоя слушала не перебивая. А в ее выразительных глазах нарастала тревога, переросшая в ужас.
- Люся! Милая Люся! Мне страшно, мне первый раз в жизни по настоящему страшно. Страшно не за себя, а за сына, за тебя и твоих девочек! Да, действительно страшно так как этот мерзавец пойдет на любые подлости, лишь бы добиться того, чего ему хочется. Он мстителен, хитер и очень коварен!
У меня сжалось сердце и стало трудно дышать. Только сейчас я полностью осознала всю серьезность нашего положения.
- Зоя! А что ему от тебя было нужно?
Люся! – сказала она, набрав полную грудь воздуха, как будто собиралась броситься в ледяную воду. - Сейчас ты все поймешь… - слушай!
- Он подошел к столу и долго стоял, повернувшись ко мне спиной, выбивая на его поверхности победную дробь. Я знала, что он нарочно тянет время, чтобы я могла прочувствовать его превосходство и власть. Понимаешь! Ему это необходимо, он этим живет и дышит. Власть! Ему всегда была нужна власть! А сейчас он изо всех сил старался подавить, парализовать мою волю и нагнать на меня как можно больше страха. Власть! Власть, к которой этот подонок рвался всю свою жизнь, выстроив для этого высочайшую лестницу из трупов убитых им людей. А теперь она в его руках. Он этот мерзавец хотел, чтобы я прониклась этим чувством… и запаниковала.
Молчание затянулось.
- Моя ненависть к нему, а его ко мне сгущалась с каждой минутой. Она проникала в каждую клеточку моего тела, стучала в висках и в тревожно бьющемся сердце. Эта ненависть вибрировала между нами на таких высоких частотах, что мне стало казаться,
- вот сейчас, сию минуту мы оба взорвемся от электрического разряда, сравнимого с разрядом шаровой молнии.
Резко крутанувшись на каблуках, он выдохнул сигаретный дым мне прямо в лицо.
- Ну что, красавица! Не ожидала? И каково?! Впечатляет? - насмешливо произнес он.
Я молчала.
- Что от страха язык проглотила? Давно бы так! А то он у тебя с самого детства был намного длиннее, чем ему положено. Аль я в чем-то неправ? - дурашливо спросил он.
Выдержав, как ему казалось, положенную по его сценарию паузу, он вдруг резко повысил голос и выкрикнул с напором и торжеством в голосе:
- Я прав? Я всегда и во всем прав! Теперь и ты в этом смогла убедиться!- криво усмехнувшись, с издевкой в голосе выкрикнул он и тут же, с места в карьер: - Ой! Мне кажется, или так оно и есть, что ты от страха не только язык проглотила а, и … громко заржав, довольный собой и своей выходкой, он выразительно посмотрел на низ моего живота, скривился и повел носом, как бы принюхиваясь.
С трудом отлепив язык от вмиг пересохшего неба, я открыла рот и врезала ему по полной программе. Страха у меня еще не было. Он пришел немного позже.
- Насколько я помню, это ты страдал от несварения желудка и недержания мочи! От тебя и от запаха твоего тела тошнило не только меня, а и всех тех, кому с тобой приходилось общаться. Да и сейчас от тебя дурно пахнет! Утром ты слишком спешил, стараясь, как можно быстрее занять это кресло, чтобы наконец-то сменить свою никчемность на чужую значимость. Ты военком? Да ты дерьмо собачье! Ты с детства был нечистоплотен, как мыслями, так и телом. И видимо так и не выучился соблюдать личную гигиену. Ты, ты не тянешь на военкома. Не та закваска, понимаешь! Да будь ты хоть в царских хоромах, все равно останешься тем, кто ты есть на самом деле. А мыться это - как дышать! Но ты к этому не приучен. Вот поэтому от тебя и смердит! А ты сваливаешь - на меня…
Он даже подпрыгнул от всепожирающей его ненависти!
- И вот, - Зоя замолчала … и набрав полную грудь воздуха выдохнула: так вот только я хотела раскрыть рот, как за его спиной возникли из небытия лица моего отца, Катерины и Пети. Они смотрели мне прямо в глаза, не мигая и не двигаясь.
- Боже! Зоя, ты бредишь! Бред наяву! Ты спятила? - дрожа всем телом, прошептала я.
- Нет Люся! Не спятила! Я их видела так, как вижу сейчас тебя. - Мои расширившееся зрачки, идиотское выражение лица и беззвучно шевелящиеся губы, видимо, произвели на него впечатление. Приученное к мгновенной реакции тело матерого зверя вмиг приняло оборонительное положение. Резко развернувшись, он успел заметить исчезающий контур лиц его матери и брата.
- Что родственнички, решили меня навестить?! Так я вас в гости не приглашал! Убирайтесь! Вон отсюда! - в бешенстве шипел он. А потом внезапно зашелся от хохота и хохотал, как безумный, и только в этот миг я осознала всю степень опасности, которая меня подстерегает. Я стояла на самом лезвии ножа. У меня обострились все чувства. Между нами вибрировал такой мощный поток страшных, обличающих и разоблачающих его воспоминаний, которые в любую минуту могли привести к самым крайним в отношении меня мерам.
Его смех прекратился, также внезапно, как и начался. В комнате повисла опасная тишина, которая тяжелым камнем давила мне на сердце и железными тисками сжимала виски.
Покачиваясь на носках взад и вперед, он смотрел, куда-то поверх моей головы, совершенно пустыми глазами. Человек с такими глазами пойдет на любые преступления. У него самая настоящая паранойя, помноженная на манию власти. У него нет тормозов, а тем более нет - морали.
- Идиотка! Ты, веришь в то, что тебя могут спасли эти мертвецы? Как бы не так! - и он, свернув огромную дулю, ткнул ею куда-то вверх. - А нате вам! Выкусите! Лично я! – ударив себя кулаком в грудь, - ни о чем не жалею и ни в чем не раскаиваюсь! И опять за его спиной возникли испуганно–суровые лица его матери и моего отца. Наверно, их души хотели предостеречь, или скорее уберечь от чего-то такого, о чем они знали, а я - нет.
- Ты, дорогая, стреляла в меня дважды и довольно успешно, - нарочито добродушно пропел он. Но в его глазах притаилась такая бешеная злоба, от которой полопались мельчайшие капилляры, а в выбеленных злостью зрачках они приобретали кроваво-красный оттенок.
Его вид был настолько отвратителен, что меня начало тошнить, и я делала отчаянные усилия, чтобы удержать в себе этот рвущийся из самых глубин моего существа поток возрастающего презрения, к этому ничтожеству.
- Но я на тебя не злюсь, - продолжал он. - Ты женщина, и ты - защищалась! Зато мой братец мог свободно меня пристрелить. Ты представляешь - четыре раза я сидел у него на мушке, целых четыре раза! Слюнтяй! Нажми он тогда на курок, я бы не стоял перед тобой живой и здоровый, а занял бы его место. Смалодушничал, не пристрелил - вот за это и поплатился собственной жизнью!
Оглушенная этим цинизмом, забыв обо всем на свете, я схватила со стола первое, что мне попалась под руку и запустила ему в рожу, но, к сожалению, промахнулась.
Он усмехнулся.
- Темперамента тебе не занимать! Но в юности ты была куда проворнее. Тогда ты была королевой, а сейчас я, я здесь король! Улавливаешь разницу!
- Так это ты, убил Петю? Убил своего родного брата? И убил только за то, что он не смог нажать на курок! Он не смог, а ты смог! Он тебя не убил, а ты убил и теперь обвиняешь его в трусости? Тебе неведомо чувство братской любви, чувство семьи и голоса крови. Ты ими обделен! То, что есть у всех нормальных людей, у тебя отсутствует. Рука твоего брата действительно не могла нажать на курок! И не потому, что он был трус или боялся промазать. Он был метким стрелком с твердой рукой, трезвой головой и зоркими глазами. Он всегда попадал в самое яблочко. Петя знал тебя, как облупленного. Он и твоя мать всегда знали, что ты подлец, который способен пойти на братоубийство. Так оно и случилось! Это ты убил двух невинных женщин, одна из которых только что стала матерью. За что, за что ты их убил? Только за то, что они были еврейками? Я тебя спрашиваю, чего молчишь? Они же в тебя не стреляли?
Не сознавая того, что делаю, я двинулась на него, и, подойдя вплотную, хотела влепить ему увесистую затрещину, но он успел перехватить мою руку и сжать с такой силой, что у меня стало темно в глазах.
 

ФИО*:
email*:
Отзыв*:
Код*

Связь с редакцией:
Мейл: acaneli@mail.ru
Тел: 054-4402571,
972-54-4402571

Литературные события

Литературная мозаика

Литературная жизнь

Литературные анонсы

  • Дорогие друзья! Приглашаем вас принять участие во Втором международном конкурсе малой прозы имени Авраама Файнберга. Подробности на сайте. 

  • Афиша Израиля. Продажа билетов на концерты и спектакли
    http://teatron.net/ 

  • Внимание! Прием заявок на Седьмой международный конкурс русской поэзии имени Владимира Добина с 1 февраля по 1 сентября 2012 года. 

Официальный сайт израильского литературного журнала "Русское литературное эхо"

При цитировании материалов ссылка на сайт обязательна.